Викинги хлынули в образовавшуюся брешь, круша киевских гридней, как крушит ребра вошедший в тело турий рог. Сравниться с ними в пешем бою могли только варяги, но в ближней дружине Ярополка их было немного.
Пыль стала еще гуще, совсем скрыв от князя место боя. Но по тому, как все ближе и ближе раздавались яростные крики, он понял, что еще немного — викинги будут здесь. Княгиня!!!
— В крепость! — закричал Ярополк, хлопнув возницу по спине плоской стороной меча. — В Родню гони!
Возки сорвались с места и, грохоча по ухабам, покатились к Родне. Возницы, которым тоже очень хотелось спастись, безжалостно нахлестывали лошадей…
— Задержите их! — напрягая горло, выкрикнул князь и, сопровождаемый пятью сотнями личной охраны, поскакал вслед за казной и супругой.
Возницы, которым тоже очень хотелось спастись, безжалостно нахлестывали лошадей…
— Задержите их! — напрягая горло, выкрикнул князь и, сопровождаемый пятью сотнями личной охраны, поскакал вслед за казной и супругой.
Остальная часть авангарда спешилась (при такой видимости стрелять — пустое дело) и бросилась на помощь тем, кто рубился с нурманами…
Лунд не поспевал за своим подопечным. К счастью, не он один. Русы тоже не поспевали. Лунд не видел сына конунга, зато видел его работу: то один, то другой киевлянин с воплем валился на своих соратников. Но Лунд все равно старался не отставать. Он бросил бесполезный щит, в котором застряло чужое копье, и теперь ловко орудовал двумя топорами, рубя в первую очередь тех, кто был занят боем с другими.
От тех же, кто намеревался достать самого Лунда, нурман уходил. Или его прикрывали другие хирдманны. Однако и в пляске железа Лунд оставался очень внимателен к тому, что происходило вне сечи. Он не упустил и удаляющийся грохот возков, и приближающийся гулкий топот тысяч копыт. К русам пришла подмога.
Гридни Варяжки целили ударить викингам в спину…
Но тогда викинги были бы уже не викингами.
В считаные мгновения хирд перестроился и принял выскочивших из серой мглы киевлян во всеоружии.
Скандинавы были одними из немногих, кто был способен выдержать в пешем строю удар латной конницы. Гридь накатилась — и откатилась. Киевляне предпочли не лезть в ближний бой, а стрелы метать издали.
Варяжко, потерявший коня в первой атаке, но сам невредимый, решил, что главная задача достигнута. Князь отошел к крепости (кольнула мысль: Святослав бы не ушел — бился вместе с дружиной), хирд остановлен и связан. Хотя добить нурманов вряд ли удастся — темнеет.
Первыми к растянувшемуся обозу киевлян подоспели всадники Путяты. Они вихрем промчались мимо возов, сбивая стрелами тех, на чьих головах были шлемы. Не такая уж сложная задача, потому что большая часть гриди ускакала в голову колонны.
Затем подоспели основные силы Сигурда. Нурманы били всех подряд, кроме возниц. Этих понуждали разворачивать возы и гнать их прочь от Родни. Сигурд опасался: киевляне сообразят, что происходит, бросятся в атаку. Случись это, Сигурд вряд ли сможет отбиться — у него было втрое меньше людей, чем у Ярополка. На этот случай у него тоже был план: возы сжечь.
Жечь не пришлось. В сгущающихся сумерках, в отсутствие князя, не зная численности противника, воеводы Ярополка не решились на контратаку. Они еще не поняли, чем грозит потеря обоза.
Когда совсем стемнело, дружина Ярополка отступила в крепость. Враги остались снаружи. Киевляне наконец почувствовали себя в безопасности. Ворота Родни закрылись.
Ловушка захлопнулась.
* * *
— Сын твоей сестры будет великим конунгом, — сказал Сигурду Лунд. — Он первым бросился на врага и разбил строй русов. Он храбр, как сам Тор.
— Надеюсь, ему ты об этом не сказал? — поинтересовался Сигурд.
— Нет, ярл. Но ему скажут другие. Все видели, как он бился. Кое-кто говорит, что видел рядом с ним валькирию, которая отводила удары русов.
— А ты — видел?
Лунд усмехнулся.
— Нет, — сказал он. — Валькирии я не видел. Но я скажу, что видел, потому что это полезно, когда воины верят, что их вождю благоволит сам Один.
— Раз так, то будет справедливо выделить ему не три, а пять частей добычи, — решил Сигурд.
— Думаю, никто не станет возражать. Жаль, что мы не смогли взять казну киевского конунга.
— Думаю, она так и так достанется нам, — рассудительно произнес Лунд. — Надо только подождать. Не думаю, что русы много навоюют — без жратвы.
Глава двадцать девятая
Владимир в Киеве
Владимир вошел в Киев на следующий день после ухода Ярополка. Его впустили, потому что он поклялся Перуном и Сварогом, что губить горожан не станет.
Слово сдержал. Сдержал также и нурманов, которых привел с собой. Часть из них поселил в Детинце, часть — за городскими стенами. Грабить не разрешил, а чтоб воины не роптали, раздал большую часть того, что осталось от Ярополковой казны. Самым надежным пообещал земли и холопов. Потом. Когда их распря с Ярополком закончится.
Наиболее воинственных Владимир отправил к Родне. Пустил слух (отнюдь не ложный) что большую часть казны Ярополк забрал с собой.
Новгородский князь вел себя скромно. Поселился в кремле, но не в княжьих палатах, а в тех, где раньше жила княгиня Ольга. Удивившимся такому выбору сказал, что он пока что — не князь киевский. Пусть боги рассудят, кому быть здесь князем: ему или Ярополку.