Именно хирд Торкеля понес в этом походе самые тяжелые потери.
Хирманны Торкеля искренне ненавидели и город, который им до сих пор не позволили разграбить, и этого глупого князя, который вместо того, чтобы сражаться, удрал — и дал повод конунгу Вальдамару заявить, что по их договору грабить можно только те города, которые взяты мечом. А этот, самый богатый город Гардарики, самый жирный кусок, в который ни разу не впивались крепкие зубы викинга, — грабежу не подлежит.
Владимир ждал брата в малой посольской палате. Здесь Ярополк (а до него — Игорь, Ольга и Святослав) принимал посланцев дружественных государей. Как бы своих…
Владимир сидел на княжеском месте. Он был без брони — в одной лишь белой простой рубахе, расшитой красным узорочьем оберегов. Однако сапоги на Владимире были княжьи, алые, а выбритую по-варяжски голову украшала тонкая золотая диадема, когда-то принадлежавшая итильскому хакану. Часть отцовой добычи. Ярополк помнил эту диадему, потому что желал взять ее себе, но Свенельд настоял, чтоб вещицу отдали Владимиру, — были среди отцова наследства сокровища и получше.
— Здравствуй, братец, — первым поздоровался Владимир.
Но не поднялся навстречу. Остался сидеть, подчеркивая тем свое старшинство.
— Рад, что тебе хватило ума и смирения прийти сюда. Хотя вам, поклонникам ромейского бога, смирения не занимать.
Трудно было понять, говорит он серьезно или насмешничает.
— Ну подойди ближе, подойди. Поцелуй мне руку, и забудем о нашей мелкой распре.
Ярополк от таких слов попросту утратил дар речи. Он пришел на переговоры. Он пришел — как равный.
А этот… этот… Неужели он и впрямь думает, что Ярополк станет целовать руку сыну рабыни?! Где этот проклятый Блуд, который заманил его сюда? Ярополк наконец-то огляделся — и не обнаружил в палате никого, кроме вооруженных короткими копьями здоровенных нурманов, мрачно сопевших за его спиной.
— Мамку ищешь, братец? — насмешливо поинтересовался Владимир. — Или — бабку? Померли они. Теперь я — старший в роду. Не беспокойся: я позабочусь о том, чтобы ты не наглупил.
— Ты… Ты… — Ярополк тоже был сыном великого Святослава. Бешеная ярость не застила ему глаза, но превращала его в воина. — Ты! Я убью тебя! — Меч Ярополка со свистящим всхлипом вылетел из ножен…
Но броситься на брата Ярополк не успел. Стоявший слева от него нурман точным мощным ударом вогнал ему в поясницу наконечник копья.
Ярополк даже не успел закричать от страшной боли, потому что второй нурман почти в то же мгновение вонзил копье князю под мышку — прямо в сердце.
Ярополк захлебнулся собственным криком. Меч выпал из его руки. Обмякшее тело повисло на копьях, изо рта хлынула кровь.
— Зачем?! — бешено вскрикнул Владимир, вскакивая.
Нурманы слаженным движением опустили копья, и мертвое тело соскользнуло на пол.
— Он хотел тебя убить, — по-нурмански пробасил один их скандинавов, тот, что ударил первым. И неодобрительно покосился на соратника. Теперь награду, обещанную Блудом за убийство Ярополка, придется делить на двоих.
— Тупые бараны! Вы что ж, думаете — я не справился бы с этим неженкой?
— Если бы его убил ты — было бы хуже, — сказал нурман, вытирая наконечник копья рукавом рубахи. — Он ведь твой брат. А виру мы тебе заплатим. Надеюсь, она не будет слишком высока — ведь мы служили тебе.
Какой бы ни была вира — ее все равно заплатит Блуд. Так договорено, и обмануть боярин не посмеет. Узнает Владимир — Блуду несдобровать.
— Головы вам снести — за такую службу, — проворчал Владимир.
Он уже успокоился.
«Может, так и к лучшему, — подумал князь, глядя на лежащее ничком тело нелюбимого брата. — Не я первым пролил родную кровь, а ты. Боги не будут на меня в обиде».
— Уберите его, — велел он нурманам. — Вира с вас — по пятьдесят марок серебром. Добывайте где хотите. Срок — три дня. Если не найдете — закопаю вас в землю вместе с ним, — Владимир кивнул на труп.
Сумма была огромная — для простых нурманов. Но Владимир — по рожам викингов — сообразил, что те не очень обеспокоены. Значит, платить будут не они. Надо узнать — кто. Может — дядька Добрыня? Он всегда говорил, что Ярополка не следует оставлять в живых.
Но, кто бы он ни был, этот человек оказал Владимиру услугу. По старым обычаям нельзя наследовать княжеский стол, не избавившись от того, кто сидел на нем прежде. Разве что тот сам, добровольно, откажется от власти. Живой Ярополк — постоянная угроза. Мертвый Ярополк — наилучший выход.
Кроме того, Владимиру приглянулась его жена… Вернее, вдова.
— Закопаешь? — удивленно переспросил первый нурман.
— Он — христианин, — пояснил Владимир. — Христиан не сжигают, а закапывают в землю.
— Какой глупый обычай! Выходит, твоему брату никогда не пировать в Валхалле.
— Вам тоже, — посулил Владимир. — Если не отыщете деньги. А теперь — прочь с моих глаз.
Владимиру предстояло непростое дело: договориться с теми, кто ждал на подворье. А договориться — надо. Только поддержка стольного Киева даст ему возможность держать в узде скандинавов. Тот, кто привел во двор волка, должен позаботиться о крепкой цепи. Бывшая дружина Ярополка, его гридни и воеводы, должны стать ее звеном. И станут, потому что теперь деться им некуда. Ни гридням, ни боярам, ни всему великому Киеву. Городу нужен князь. И князь этот — Владимир. Других нет. Вот еще одна выгода от смерти Ярополка. Воистину тот, кто подкупил нурманов, заслуживает вознаграждения…