— Это обойдётся вам значительно дороже, — ядовито улыбнулась Рэйчел.
— Пустяки.
— Если бы я не дала слово помочь вам, — Рэйчел покачала головой.
О, подумал Гурьев, если бы дело было только в твоём слове, Рэйчел. О, если бы. Но он улыбнулся примирительно и кивнул:
— Я очень надеюсь на вашу помощь, леди Рэйчел. Очень. Правда.
Это подействовало. Рэйчел тоже улыбнулась в ответ:
— И тем не менее — никаких компромиссов?
— Я сниму хронометр.
— Браво. У вас просто талант. А знаете что? — Рэйчел вдруг просияла. — Вам не придётся снимать ваш дурацкий хронометр.
— Почему?!
— Потому что мы сделаем это модой, — она выпрямилась, и глаза её сверкнули так, что Гурьев зажмурился.
— Вы ведь шутите.
— Нисколько, — она повела плечами. — Это даже не будет выходить за рамки вашей легенды.
— Да-да, — подбодрил её Гурьев.
— Да-да, — подбодрил её Гурьев. — Это именно то, что мы собирались обсудить.
— Вы, Джейкоб Гур, — богатый молодой золотопромышленник с Западного побережья Соединённых Штатов. У вас есть какое-нибудь хобби? Лучше всего, если оно будет достаточно… Эксцентричным.
— Например?
— Начинающий неопытный коллекционер.
— Чего?
— Всего, — небрежно махнула рукой Рэйчел, и Гурьеву пришлось сделать над собой чудовищное усилие, чтобы не перехватить эту руку в воздухе и не прижаться к ней губами. За что он мысленно наградил себя орденом Подвязки. — Это на самом деле не так важно, Джейк. Именно всего. Поверьте, чтобы произвести впечатление на неопытного собирателя, многие салоны откроют для вас свои двери, в надежде не только покорить ваше неискушённое воображение, но и сбыть заодно какие-нибудь надоевшие или не особенно ценные безделушки.
— Насколько я понимаю, хобби — это именно то, в чём настоящий джентльмен должен достичь истинного профессионализма, в противовес тому, что почитается основным занятием. Я прав?
— Абсолютно, — кивнула Рэйчел, и в её взгляде вспыхнули удивление и — опять! — интерес. — А вы, однако, далеко не такой дикарь, каким хотите притвориться!
— Обещаю держать это в тайне от всех, кроме вас, леди Рэйчел, — Гурьев посмотрел на стремительно проносящиеся за окном пейзажи, словно сошедшие с полотен Гейнсборо, которого так любила мама. — С хобби не будет никаких хлопот. Это хобби — кузнечное дело, и, как следствие, коллекционирование холодного оружия.
— Ах да. Я должна была догадаться. Вы действительно разбираетесь в этом?
— Почти так же хорошо, как в лошадях. Впрочем, в вашей конструкции мне не нравятся в две вещи, леди Рэйчел. Америка и золото.
— Да? А что вы предлагаете?
— Венесуэлу и алмазы. Счастливчик, вычерпавший до дна кимберлитовую трубку и теперь буквально не знающий, что ему делать со всем этим невероятным богатством.
— Аргументируйте, — нахмурилась Рэйчел, понимая, что вариант Гурьева более предпочтителен, но всё ещё не желая сдаваться.
Ещё раз ты так нахмуришься, и я начну тебя целовать, подумал Гурьев. Да что же это такое?!
— Ну, во-первых, я знаю о золоте и способах его добычи и обогащения ещё меньше, чем, вероятно, вы сами, — Гурьев вздохнул. Он лукавил, конечно же. Ну, совсем чуть-чуть. — А во-вторых, должен же я как-нибудь объяснить вот это.
Он вынул из нагрудного кармана пиджака нечто, напоминающее футляр для сигары, только очень короткий, вытряхнул из него на ладонь октаэдрический кристалл и протянул его Рэйчел. Это был необработанный, но очень хорошей, правильной формы алмаз, голубоватого оттенка и чистой воды, довольно большой, более десяти карат весом. Один из тех, что отдал ему Накадзима. Гурьев знал: из такого камня хорошему мастеру под силу изготовить потрясающий бриллиант на четыре, а если повезёт, то и на пять карат. Несколько секунд Рэйчел смотрела, — нет, не на алмаз, на Гурьева. Потом взяла камень и близко поднесла его к глазам. И, вернув ему кристалл, снова подняла на Гурьева взгляд:
— Это настоящий? — И, словно извиняясь, пожала плечами и улыбнулась чуть смущённо: — Я всё-таки не ювелир.
Он внимательно наблюдал за ней. Буквально затаив дыхание.
Буквально затаив дыхание. И, встретившись с ней глазами, понял, что всё пропало. Во взгляде Рэйчел не было ни тени алчности — только безграничное любопытство. Ну, вот, подумал он. Всё. Конец.
— Настоящий, — кивнул Гурьев и посмотрел куда-то поверх её головы.
— И… много у вас таких… сюрпризов?
— Хватит.
Он едва удержался, чтобы не сказать — «нам хватит». Ох, подумал он. Вот такие ты уже строишь замки, да?! Идиот!
— Аргументация проста, — продолжил Гурьев, чтобы рассеять охватившую его тоску и отвлечь Рэйчел. — Северо-Американские Штаты и Южная Африка — страны, где ваши соотечественники ведут дела и куда часто путешествуют. Поэтому не исключена возможность встретить человека, который знает предмет и легко выведет меня на чистую воду. А Венесуэла — это уже совсем экзотично. Может легко извинить и излишне правильный выговор, и неуклюжие манеры. Слишком долго болтался в джунглях Амазонки. Или вообще — там вырос. Что-нибудь в таком духе.
— Вы говорите по-испански?
— Чуть-чуть.
— Немыслимо, — улыбка снова заиграла на губах Рэйчел. — Вы не человек, а настоящий сундук с тайнами и сокровищами. Я чувствую себя просто персонажем романа Вальтера Скотта.