* * *
Прошло целых два дня, прежде чем Хоук выяснил кое-какие подробности.
— Это люди Дона Карлуччо, — сказал мрачный, как туча, Хоук. — Узнать бы, что они затевают.
— Ограбление? — осторожно предположила Мэгги.
— Мелковато, — усомнился Гурьев. — Вряд ли Рассел держит дома большие суммы наличными, а предметы искусства не так-то легко реализовать быстро и выгодно. Дело это всё-таки требует определённых навыков. Хотя…
— Нет, — отрезал Хоук. — Это не их специальность.
— И какая же у них специальность?
— Убийства и рэкет. На бутлегерстве [66] теперь можно поставить точку, так что…
— Увлекательная профессия.
— Не смешно.
— Какой смысл убивать Рассела?!
— Убивать — никакого, — медленно проговорил Хоук. — А вот похищение — это мысль.
— Браво, Шон.
— Ну, это всего лишь версия.
— Браво, Шон.
— Ну, это всего лишь версия.
— Надо сообщить в полицию, — глаза Мэгги тревожно заблестели.
— Нет. Мы не станем ничего сообщать в полицию.
— Джейк…
— Послушайте, друзья мои. Наверняка у этого вашего Карлуччо есть свои люди в полиции. Не так ли?
— Возможно.
— Значит, на следующий день бандиты будут знать, из-за кого сорвалась рыбалка.
— Хорошенькая перспективка!
— Что вы предлагаете?
— Предлагаю последить за Карлуччо и его парнями.
— Зачем?!
— Чтобы знать, что они задумали на самом деле. А потом, в самый интересный момент, перехватить инициативу.
— Не нравится мне всё это. Просто никак не нравится.
— Мне тоже. Но я не вижу особенно широкого поля для манёвра. Если мы расскажем о наших подозрениях полиции, то окажемся на мушке у бандитов. Если попытаемся предупредить Рассела — не думаю, будто он нас послушает. Мы ведь даже не представляем, что именно, когда и где случится. Если вообще случится. Поэтому я считаю — наблюдение нужно продолжать.
— Не лучше ли всё-таки сообщить в полицию? Ну, если не хотите в полицию, давайте сообщим самому Расселу!
— Давайте, Мэгги, — Гурьев широко улыбнулся и раскинул руки по спинке дивана. — Расскажите нам, как вы собираетесь это сделать. Анонимным письмом? Или явитесь на приём к миллионеру? А главное, что вы станете сообщать? Мистер Рассел, подозрительные личности сидят в машине у вашего подъезда. Примите меры предосторожности. Или?
— Но…
— Даже если допустить, что Рассел примет ваше сообщение всерьёз, он сразу же кинется в полицию, которая начнёт нас как следует потрошить. Если нет — вы в любом случае рискуете попасть на заметку к сицилийцам, что не сулит нам ничего хорошего и никак не вписывается в наши планы. Я прав, мистер Хоук?
— Вы правы, Джейк, чтоб вас черти взяли. Что у вас на уме?!
— Давайте сначала выясним всё, что можно, о планах Карлуччо.
— Гм. В этом что-то есть!
— Безусловно есть, Шон. И нам лучше не терять ни минуты.
* * *
Ошеломляющую новость принёс в клюве один из осведомителей Хоука, с которым детектив работал ещё в свою бытность сотрудником полиции Манхэттена. Люди Карлуччо собирались похитить миссис Рассел и детей и потребовать выкуп. Сумма выкупа должна была повергнуть в шок всю страну — пять миллионов долларов. Похоже, Карлуччо нацелился на самый крупный куш в истории похищений. Гурьев, кажется, ожидал чего-то подобного, а вот Шону и Мэгги потребовалось время, чтобы переварить эту информацию.
— Надо идти в полицию. Другого выхода просто нет, — Хоук явно нервничал, и это было заметно.
— А потом? — Гурьев сложил ногу на ногу и покачал в воздухе великолепно начищенным ботинком. — У вас есть связи на Западном побережье?
— При чём тут Западное побережье?! — уставился на него Хоук.
— Ну, как же. Бежать придётся прямо туда, если не дальше. Мексика даже предпочтительнее.
— Чёрт вас побери, Джейк!
— Это вы уже говорили, — небрежно махнул рукой Гурьев.
— Чёрт вас побери, Джейк!
— Это вы уже говорили, — небрежно махнул рукой Гурьев. — Вы думаете, Карлуччо оставит без последствий то, что мы заложили его полиции? Уж случая отыграться он не упустит. А вы с Мэгги — куда более лёгкая мишень, чем Расселы. Хотя и не такая денежная.
— А за себя вы не боитесь?
— Нет, Шон, — Гурьев издал печальный вздох. — Ни капельки. Я, в отличие от вас обоих, совершенный мистер Никто посередине нигде.
— И что вы хотите этим сказать?!
— Придётся вас выручать, ребята. Ну, да мне не привыкать.
— Вот как, — Мэгги поджала губы.
— Именно так, — Гурьев усмехнулся. — Ребята, хотите вы или нет — хочу я или нет, тоже неважно — мы вляпались в историю. Историю, которая может закончиться большой кровью и смертью ни в чём не замешанных детей и молодых красивых женщин.
— Чёртов бабник!
— Чего я допустить не могу, — закончил Гурьев, игнорируя реплику детектива.
— Как вы собираетесь помешать им, Джейк?! У Карлуччо — целая армия народу, не меньше сотни стволов!
— Вы спрашиваете, есть ли у вас план, мистер Гур? — Гурьев наклонил голову к левому плечу. — Непременно, Мэгги. Непременно. Во-первых, я не собираюсь им мешать.
— Ничего не понимаю.
— Я попробую пояснить, — Гурьев поудобнее устроился на диване. — Когда мне было лет восемь, я стал свидетелем одной совершенно душераздирающей сцены. Вот, представьте себе, мои дорогие. Худая и жилистая дворовая кошка охотится за голубем. Крадётся, крадётся, затаив дыхание, медленно-медленно, чтобы не спугнуть добычу, передвигает лапы, вся вытянулась, кончик хвоста чуть подрагивает, уши домиком вперёд, усы тоже, всё тело — как тетива… Бросок, кошка хватает голубя поперёк шеи и держит, пережимая горло и дожидаясь, пока птица перестанет трепыхаться у неё в зубах. И в этот момент из-за мусорного ящика выходит котяра. Здоровый такой, гладкий. Спокойно подходит к нашей Артемиде, спокойно, — подчёркиваю, с абсолютным, олимпийским спокойствием, — аккуратно берёт трофей из пасти кошки и независимой трусцой удаляется. Вы бы видели, друзья мои, с какой невозмутимостью и грацией он это проделал. А бедная кошечка осталась ни с чем. И вот она стоит, натурально раскрыв пасть, обалдев от выходки этого раскормленного нахала, и вдруг поворачивает ко мне… нет, не морду, это нельзя было назвать мордой… Это было лицо: «Ну?!? Ты это видел?!?»