— Ну-ка посмотрим!
— Бэль, перестань! — Марта метнулась было с кресла, намереваясь помешать крестной, но та пригвоздила ее к месту одним махом волшебной палочки и принялась читать:
— «Какое наслаждение погружать пальцы в твои мягкие волосы, любоваться твоими совершенными чертами лица, слышать сладкозвучную музыку твоего чарующего голоса. Ты — само совершенство, которому не хватает лишь достойной оправы для того, чтобы засиять в полной мере. Королевский дворец — вот единственный на свете замок, который достоин быть твоим домом. Королевская корона — вот лучшее украшение для твоей светлой головы. Твоей женой может стать только принцесса — и никаких исключений!»
— Надо же, какое самопожертвование! — удивилась фея.
— Бэль, — тщетно воззвала Марта. — Прекрати, это некрасиво!
— Не учи меня жить, — беззаботно отмахнулась крестная и, сгорая от любопытства, уткнулась в бумагу. — Кто же эта потерявшая голову от любви глупышка?
Она вытаращила глаза и потрясение закашлялась.
— Только не говори, что письмо писала Иза, я все равно не поверю, — посоветовала Марта. — Ее почерк я прекрасно знаю.
— Мари, ты не поверишь, — булькнула фея, — когда узнаешь, кто автор…
— Бэль, ты меня пугаешь! Не хочешь ли ты сказать, что это написала королева?
— Да как тебе в голову такое взбрело! — возмутилась крестная.
— Не томи, — поторопила заинтригованная Марта. — Кто автор?
— Сама посмотри! — Белинда махнула палочкой, возвращая девушке способность двигаться, и протянула ей бумагу.
Марта поспешно пробежала глазами последнюю строчку: «Дорогой мой, единственный Руперт! Я люблю тебя так, как никто на свете! Твой Руперт»
— Твой Руперт? — потрясенно повторила она.
— Не понимаю…
— А чего тут понимать? — ухмыльнулась фея. — Парень совсем тю-тю! Пишет себе письма и сам себе в любви признается.
— Бедняга, — ошарашено протянула Марта. — Наверное, он очень одинок!
— Да он просто псих!
— Значит, из женихов ты его уже вычеркнула? — насмешливо спросила девушка. — А как же свадьба?
— Не бывать этому!
— Отрадно слышать. И все же, — Марта положила руку на переплет тома, — откуда он взял этот альбом? И кто автор?
— Действительно, — озадачилась фея. — Такую книгу заполучить не так просто — их хранят в тайниках и посторонним не показывают. Может, это написал кто-то из его слуг?
— Бэль, ты совсем не знаешь жизни, — покачала головой крестница. — Такие альбомы могут позволить себе только очень богатые аристократы. Посмотри, какая дорогая у него обложка, какие плотные листы! Да и много ли среди слуг грамотных? Даже если поверить в то, что кто-то из простых работяг способен влюбиться в заносчивую Изабеллу и называть ее жемчужиной на дне морском? Нет, автор этих стихов богат и великолепно образован, — убежденно заключила Марта. — И он совершенно точно любит Изу по-настоящему. Вот кого нам надо искать!
— Интересно, как? — скептически осадила ее Белинда. — Будем брать образцы почерка у всех аристократов трех соседних королевств? Так Изабелла может до зимы проспать! А вдруг окажется, что этот поэт давно женат? Только время попусту потеряем…
— Но ведь ничто не мешает нам сравнить почерки намеченных нами женихов со стихами?
— Это всегда пожалуйста, — одобрила фея. — А пока придется огорчить бедного Руперта. Он с такой радостью побежал собирать вещи! И как ему теперь сообщить, что свадьбы не будет?
— Обойдется, — отрезала Марта. — Ничего сообщать мы ему не будем, а то он нас в замке запрёт и не выпустит, пока не вытрясет из тебя любовное зелье, чтобы Изу наверняка охмурить.
— Предлагаешь сбежать не попрощавшись? — удивленно моргнула Белинда.
— Уверяю тебя, маркиз сейчас весь в сборах и думах, что взять с собой во дворец. Нашего исчезновения он не заметит до утра — вряд ли он управится раньше. Главное — незаметно выскользнуть из замка.
— Хорошо, — неожиданно покладисто согласилась фея. — Вот только сперва кое-что сделаю…
Волшебница подскочила к портрету Руперта, изображенного с книгой в руках, и, обведя палочкой его аккуратную шевелюру, пририсовала ему две густые белокурые косы, добавив к каждой из них по красиво повязанной голубой ленте. Пока Марта хихикала у двери, расшалившаяся фея и костюм нарисованного Руперта на женское платье поменяла.
— Теперь портрет придется выбросить! — довольно заключила Белинда.
— Бэль, ты как всегда в своем репертуаре. Теперь он влюбится в себя окончательно и бесповоротно, — простонала крестница, согнувшись пополам от хохота.
— Ты думаешь?
— А чего тут думать? Ты сама видела его письмо.
Фея нахмурилась и через мгновение исправила свои художества. Теперь с портрета смотрел Руперт, постаревший лет на пятьдесят, с глубокими провалами морщин, клочковатой седой бороденкой и гладкой, как коленка, макушкой.
Фея нахмурилась и через мгновение исправила свои художества. Теперь с портрета смотрел Руперт, постаревший лет на пятьдесят, с глубокими провалами морщин, клочковатой седой бороденкой и гладкой, как коленка, макушкой.
— Бедный Руперт, — хихикнула Марта, — его удар хватит!
— Но это уже без нас. — Волшебница всучила крестнице том со стихами и подтолкнула ее к двери.
Подобная участь постигла и десятки нарисованных Рупертов, которые попались фее по пути к выходу. Состаривать маркиза она больше не стала, зато, проявив изрядную изобретательность, внесла в каждый из портретов эффектную деталь — где наградила забракованного жениха ветвистыми оленьими рогами, где — козлиными копытами, где — свиным пятачком. Само собой, и без гигантского орлиного клюва не обошлось! К счастью, слуг по дороге они почти не встречали — видимо, все были привлечены к сборам вещей. А работники, хлопочущие во дворе, не обратили на них внимания, так что поспешный отъезд гостий из замка прекрасного маркиза остался незамеченным.