— Не нашли? — поинтересовалась Одиллия, выскальзывая из-за двери и прикрывая ее за собой.
— Это вы? — Разочарование лекаря было так велико, словно он был осужденным на казнь, которому только что отказали в помиловании.
— Я, — смущенно призналась судомойка.
— Дьявол! — не сдержавшись, воскликнул придворный лекарь и обернулся к хорошенькой горничной: — Эту девушку я уже допрашивал на кухне. Она ничего не знает. Боюсь, не сносить нам с тобой головы. — Жюльен с досадой ударил своим могучим кулаком по стене.
Одиллия вздрогнула, с опаской покосившись на дверь, и в этот момент из ее каморки раздался заливистый плач младенца. Оттолкнув судомойку в сторону, лекарь бросился в комнату.
Так Мари, вовремя подав голос, круто повернула жизнь матери и свою собственную.
Глава 2
БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ, ИЛИ ДЕБЮТ БЕЛИНДЫ
Нет на свете такого заклинания, которое не под силу испортить нашей крестной фее.
Аннет
Аннет ликовала. Кто бы мог подумать, что ее дочка станет для нее билетом в высшую лигу слуг! Прачка в самых дерзких мечтах и помыслить не могла о том, что станет кормилицей новорожденной принцессы. Однако ж — нате! — стала. К счастью для Аннет, у королевы не было молока, а она оказалась единственной служанкой во дворце, которая смогла компенсировать эту недостачу. Лекарь чуть ей руки тогда не целовал, когда нашел в каморке Одиллии, и дурашливо причитал, что, если бы не она, королева Гвендолин это молоко из него бы самого сцедила.
Конечно, не будь на дворе ночь и не зайдись новорожденная принцесса плачем от голода, вполне возможно, Аннет бы так не повезло, и кормилицу нашли бы на следующий день путем придирчивого отбора среди дородных горожанок. Но удача улыбнулась бедной разжалованной прачке: на дворе была ночь, дородные горожанки сладко спали, а принцесса, возжелавшая свою порцию молока, со свойственной королевской нетерпеливостью не захотела ждать до утра.
Горничная, пришедшая с лекарем, срочно подобрала Аннет новое форменное платье и кипенно-белый передничек, какие носила королевская прислуга.
Горничная, пришедшая с лекарем, срочно подобрала Аннет новое форменное платье и кипенно-белый передничек, какие носила королевская прислуга. Из-за белизны передничков чернорабочие называли эту прислугу «белой» и считали их задаваками, втайне мечтая однажды очутиться на их месте. И буквально через десять минут после того как лекарь выудил сопротивляющуюся Аннет из вороха тряпья, она, умытая, причесанная, приодетая и преображенная до неузнаваемости, уже стояла у дверей королевской опочивальни. Даже статный и привлекательный Жюльен взглянул на нее с интересом и отвесил дежурный комплимент, чем поверг прачку в страшное смущение.
— Ты ее нашел, Жюльен? — обратилась к нему бледная и усталая женщина, в которой прачка с трудом признала блистательную королеву. Гвендолин она видела только однажды, когда Одиллия сильно простудилась и не смогла вымыть посуду во время пира, а Аннет вызвалась выручить ее. Вся кухонная прислуга тогда украдкой бегала смотреть на королевскую чету и их гостей. Не удержалась и Аннет: она смогла заглянуть в щелочку за портьерой, отгораживающей зал от хозяйственных помещений, на целых десять секунд…
Теперь не она, а уже королева разглядывала ее во все очи, как будто Аннет была какой-нибудь важной особой.
— А она мила, — с облегчением улыбнулась Гвендолин, обращаясь к лекарю. — Я боялась, что ты приведешь мне какую-нибудь чумазую страшилу.
— Она прачка, ваше величество, — любезно сообщил тот, как будто работа Аннет могла послужить ей рекомендацией.
— Прачка? — нахмурилась было королева, но тут же захлопала в ладоши. — Да это же просто восхитительно! Значит, она чистоплотная, раз имеет дело с водой. Что ж, милочка, — обратилась она к Аннет, — если вы понравитесь моей дорогой дочурке, о стирке можете забыть.
Дочурка, словно услышав, что о ней речь, тут же залилась оглушительным ревом. Аннет нерешительно глянула на детскую кроватку, утопающую в розовых кружевах.
— Что же ты стоишь? — поторопила ее королева. — Накорми ее скорей. Надеюсь, у тебя достаточно молока?
— Да-да, ваше величество, — пробормотала прачка, бросаясь к кроватке, — не извольте волноваться, его у меня даже больше, чем нужно.
У кроватки Аннет на мгновение замерла — ей показалось кощунством запускать свои огрубевшие красные руки в эти воздушные кружева, брать мозолистыми трудовыми ладонями это нежное, хрупкое дитя. Но дитя так трогательно причмокнуло губами и потянулось к ней ручонками, что прачка порывисто подхватила его на руки и, стыдливо отвернувшись к стене, расстегнула пуговички на платье.
Изголодавшаяся принцесса с наслаждением припала к разбухшей от молока груди и, втянув в себя половину ее содержимого, безмятежно уснула прямо на руках кормилицы.
Измотанная бессонной ночью королева с облегчением откинулась на подушки.
— Жюльен, — велела она, — распорядись, чтобы девушке приготовили ее новую комнату.
— А как же моя дочь? — испуганно шепнула Аннет, когда лекарь вывел ее в коридор.
— Не волнуйся, она переезжает вместе с тобой, — тепло улыбнулся он.
С той самой ночи жизнь прачки круто перевернулась. Она переехала наверх и поселилась на одном этаже с «белой» прислугой. От принцессы и королевской семьи ее теперь отделял только один этаж — таким образом, Аннет всегда была рядом, когда могла понадобиться, и в то же время ее голосистая дочурка не доставляла неудобств коронованным особам.
Лекарь Жюльен стал все дольше задерживаться с ней наедине, ссылаясь на то, что должен наблюдать за здоровьем принцессы, но наблюдал он все больше за молоденькой кормилицей, не сводя с нее добрых карих глаз. Помимо поклонника, у недавней прачки появились новые наряды, теплый плед, удобная мебель и самая вкусная еда с королевского стола, ведь теперь от ее питания зависел вкус молока для юной принцессы. Ее новая комната была вчетверо больше прежней каморки — и все же в десяток раз меньше, чем детская ее подопечной.
На третий день своего пребывания в новой должности Аннет сидела в спальне принцессы, держала малышку на руках и кормила ее грудью, с любопытством разглядывая драгоценные подарки, которые прислали принцессе короли соседних государств и местные аристократы. Подарки громоздились на узком столике напротив камина и переливались всеми цветами радуги в лучах утреннего солнца. Здесь был большой золотой конь с глазами-сапфирами; золотой ангелочек с очами-изумрудами, на крылышках которого сияли алмазы; виноградная гроздь из янтаря и изумрудное яблочко; похожая на редкий цветок бабочка из серебра с россыпями драгоценных камней и бутон золотистой розы, на лепестках которого застыли капельки бриллиантовой росы…