— Значит, щедрая у вас хозяйка? — усмехнулась Белинда.
— Ще-э-драя, — протянул провожатый. — А чего ей золото — солить, что ли? Другие богачи на балы тратятся, на приемы, а здешний замок — словно на осадном положении.
Никаких пиров, никаких гостей женского пола. Вот и не жалеет золотишка, чтобы ее душеньке спокойно было.
— В каком смысле? — уточнила с нехорошим подозрением Марта.
— Известно в каком, — хмыкнул в усы провожатый. — Чтобы ни одна девица ее ненаглядного сынка не окрутила. Я вообще удивляюсь, как это вас герцогиня пропустила. Уж почитай, как шесть лет ни одна женщина, кроме самой хозяйки, порог не переступала. Ребята, правда, тайком водят легкомысленных девиц, — смущенно признался он, — но не дальше хлева, да и редко они в наши края забредают, от силы раз за всю смену. Видели же — замок на отшибе стоит. А уж благородных с той самой поры, как герцогиня разбушевалась, не бывало. Как же вам это удалось-то, а? — жадно полюбопытствовал он.
— Мы — посланцы королевской семьи, — пояснила Марта. А Белинда скептически хмыкнула: имя короля, конечно, произвело впечатление на герцогиню, но решающим стало ее волшебство.
— Тогда понятно, — покивал головой провожатый. — Королю она не посмела отказать, когда приглашение на бал пришло. Первый и последний раз тогда Седрика вывезла из замка. Бедный мальчик, как жаль, что он принцессе не приглянулся! — сокрушенно добавил он. — Это был его единственный шанс на спасение. Бедняжка потом мне все уши прожужжал, какая принцесса Изабелла славная, добрая и милая.
Марта с Белиндой озадаченно переглянулись.
— Простите, а он здоров? — осторожно поинтересовалась фея.
— А почему вы спрашиваете? — удивился провожатый.
— Ну мало ли, вдруг умом повредился от такой жизни затворнической, — предположила Белинда.
— Да что вы! — всплеснул руками слуга. — Седрик очень умный юноша. Жаль только, безвольный очень, терпит все капризы своей матери… Жалко парня, — посочувствовал он. — У меня жена, детки, а бедняга так и помрет бобылем. Я-то монахом всего на лето становлюсь, а он, горемычный, им на всю жизнь с такой матерью сделался.
Мужичок толкнул дверь, пропуская женщин в просторную комнату с двумя кроватями и двумя деревянными бочками у стены.
— Располагайтесь. Вы, вероятно, устали. Сейчас вам принесут теплой воды, чтобы омыться с дороги.
— Какое блаженство, — захлопала в ладоши Марта.
— Это все, конечно, замечательно, — охладила ее восторг Белинда, — но у нас срочное дело к герцогу Седрику. Когда мы сможем его увидеть?
— Боюсь, что никогда, — печально пробормотал провожатый себе под нос.
— Что вы сказали?
— Этот вопрос вам следует задать герцогине. Я же получил от нее поручение разместить вас здесь и приготовить для вас ванну, — степенно сообщил слуга. — Пойду потороплю ребят.
— Каких только чудес на свете не видала, — заметила Белинда, когда за ним закрылась дверь, — а в такое чудное место впервые попала.
— А тебе не боязно? — спросила Марта, выглядывая из окошка во двор, по которому суетливо сновали мужчины от шестнадцати до шестидесяти.
— А кого бояться? — удивилась фея. — Эту усатую капусту? Так я ее мигом в кочерыжку обстругаю, пусть знает свое место. Это ж надо чего удумать — замок в мужской монастырь превратить!
— Герцогиня-то ладно, — махнула рукой Марта.
Это ж надо чего удумать — замок в мужской монастырь превратить!
— Герцогиня-то ладно, — махнула рукой Марта. — Но, кроме нее, мы единственные женщины во всем замке. Ты видела, какими взглядами нас провожали слуги?
— Не беспокойся, дорогая, — широко улыбнулась волшебница. — Я же твоя крестная, и ты под моей защитой.
— А ну как они эту комнату штурмом возьмут? — Марта с опаской покосилась на дверь.
— Пусть только попробуют! Надеюсь, ты не боишься… ммм… поросят?
— Но только не мышей! — взмолилась девушка, представив себе серый шевелящийся ковер, льнущий к ее ногам. — А может, ты просто заговоришь дверь от вторжения?
Не успела Марта продолжить свою мысль, как в дверь постучали.
— Боюсь, поздно, — развеселилась фея. — Войдите!
На пороге возник круглолицый кудрявый здоровяк. В одной руке он держал полный кувшин, в другой — пустое ведерко. При виде дам он замер в дверях и с благоговением уставился на Марту.
— Так я вас слушаю, почтенный, — поторопила его Белинда.
— Вот тут… это… — замялся парень, указывая на кувшин, — пока вода там греется… лицо да руки освежить. Вот!
— Спасибо, любезный! — поблагодарила фея и указала на низкий столику стены. — Поставь там!
— Слушаю и повинуюсь, — широко улыбнулся он, выполняя поручение, и вновь вперил влюбленный взор в порозовевшую от смущения Марту.
— А теперь можешь идти, — повысила голос Белинда.
— Может, вам того… на ручки полить? — с готовностью предложил парень.
— Справимся как-нибудь, — заверила фея.
— Зачем же как-нибудь? — возразил слуга. — Сделаем в лучшем виде! Позвольте вашу лилейную ручку…
— Ты что себе позволяешь? — сдвинула брови Белинда. — А ну, кыш отсюда!
С несчастным видом несостоявшийся поливальщик отправился восвояси.
— Вот уж не думала, что ты умеешь так строить глазки, — неодобрительно пробурчала фея.
— Я?! — смутилась Марта.