Щелчок пальцами — и ниточка зерен проса взлетает вверх, нанизывая на невидимый стерженек все новые и новые зернышки и поднимая их с пола в воздух. Еще щелчок — и крупицы гречки собираются в другую цепочку, свиваясь в коричневую спираль под потолком. От третьего щелчка, последнего, овес, оставшийся на полу, собирается в кучу.
— По местам, — шепчет девочка, и длинная нитка проса змейкой ныряет в большой холщовый мешок, на глазах наполняя его. Не отстает и гречневая цепочка, тонкой струйкой засыпая до верха пузатый деревянный бочонок. Запрыгивает в дощатое корыто овсяный ком и, ударяясь о его бока, рассыпается на отдельные зернышки.
«Мачеха будет довольна», — устало думает Белинда. «Довольна? — язвит в голове тоненький голосок. — Да она лопнет со злости!» «Не лопнет», — возражает девочка. «Не лопнет, — ехидно соглашается голосок, — а придумает новую каверзу, еще более затейливую».
— Ведьма! — злорадно вопит Ядвига, вылезая из-за мешков, сваленных в углу, и, не дав сводной сестре опомниться, уже мчится по лестнице вверх, захлебываясь от восторга и повторяя: — Ведьма, мама, ведьма! Я все видела!
До возвращения отца Белинду продержали под замком в подвале.
— Дорогой, ты же понимаешь, — услышала девочка, когда хмурый слуга привел ее в гостиную, — это просто недопустимо!
Мачеха, стоя к ней спиной, заламывала руки, втолковывая что-то серьезному отцу. Ее густые волосы, свитые жгутами, как черные гадюки змеились по спине.
— Мы не можем жить под одной крышей с ведьмой. — Голос Сюзанны звенел от едва скрываемого злорадства. — А если завтра она вздумает превратить нас в жаб?
— Если бы я могла это, ты давно бы месила тину в ближайшем болоте, — запальчиво бросила Белинда, подходя ближе.
Мачеха, отшатнувшись от нее, бросилась на шею отцу.
— Дорогой, ты слышал, что она сказала? Какие еще доказательства тебе нужны? Твоя дочь — настоящая ведьма!
— Она всего лишь сказала, что будь она ведьмой, то сделала бы это, — с усмешкой поправил ее отец, потирая виски, ставшие седыми после смерти первой жены. На его некогда подвижном и улыбчивом лице словно застыла ледяная маска безучастности и равнодушия. Иногда Белинде казалось, что мачеха заменила горячее сердце отца на ледышку, поэтому он стал таким равнодушным к собственной дочери.
— Я не ведьма, — вспыхнула девочка.
— Я знаю, — мягко улыбнулся отец, и сквозь ледяную маску проступило тепло морщинок в уголках рта и глаз, на мгновение возвращая ему прежний, уже почти позабытый Белиндой облик. — Ты не ведьма. Ты — волшебница…
— Как ни назови, а все равно — ведьма! — встряла мачеха.
— Как и твоя мать, — словно не слыша ее, добавил мужчина с седыми висками.
— Что? — ошеломленно воскликнула Белинда.
— Что?! — завизжала Сюзанна. — Ее мать была ведьмой? И ты молчал?
— Не кричи! — оборвал ее отец. — И не смей называть Эстель ведьмой. Она была величайшей волшебницей. До тех пор пока не стала матерью.
— Но почему я не знала об этом? — пытливо спросила Белинда, не обращая внимания на стенания мачехи («Бедная я, бедная! Попала в гнездо черной магии! Это ведьмино отродье меня до гроба доведет!»).
— Твоя мама отказалась от волшебства после твоего рождения, — поколебавшись, объяснил отец. — Она считала тебя самым большим своим чудом и не хотела подвергать ребенка опасности, с которой часто бывает сопряжено применение магии. Она никогда не демонстрировала при тебе свои способности: не хотела, чтобы ты знала об этом.
— Но почему?
— Она опасалась, что ты захочешь стать волшебницей, как и она, и будешь просить научить тебя магии.
— Но разве это так плохо? — смешалась Белинда.
— Я не знаю, что заставило ее отказаться от своего дара, но уверен, что причина была очень и очень серьезной. Она не хотела, чтобы ты была волшебницей. Но, видимо, ее дар передался и тебе.
— Я сегодня же собираю вещи! — повысив голос, объявила Сюзанна.
— Скатертью дорожка, — обрадовалась Белинда.
— Я собираю твои вещи, — с противной ухмылочкой уточнила мачеха. — Завтра же тебя здесь не будет!
— И где же она будет? — угрожающе произнес отец.
— У чародейки конечно же! — медовым голосом пропела Сюзанна, адресуя супругу самую сладкую свою улыбку. — Девочке нужно научиться управлять своими способностями, а для этого ее следует отдать в ученицы к волшебнице. В соседнем королевстве как раз живет одна такая…
Белинда умоляюще обратилась к отцу:
— Я не хочу уезжать!
— Сюзанна права, — избегая ее взгляда, ответил он. — Ты должна…
— Ничего я не должна! Мама не хотела, чтобы я была волшебницей, значит, я ею не буду! — топнула ногой Белинда.
Отец задумался.
Отец задумался.
— Но, дорогой! — повысила голос мачеха. — Она колдовала в подвале, Ядвига видела!
— Может быть, напомнить, как я там очутилась? — вежливо предложила Белинда.
— Да, кстати, — озадачился отец, — а что ты там делала? Вы с Ядвигой играли в прятки?
— Скорее, Ядвига играла в шпиона, а я…
— А-а-а! — страшным голосом вскричала мачеха и юлой завертелась на месте. — А-а-а!
— Что случилось? — всполошился отец.
— А-а-а! — продолжила вопить Сюзанна, взмахивая руками и ожесточенно почесываясь. — Она наслала на меня порчу, я вся чешусь!