— Как на духу скажу, — медленно произнес я, прямо в глаза преподобному глядя. — Не прельщал меня Некромант Неясыть ни речами, ни трактатами. Книги какие?то у него есть, врать не стану, но он мне их ни читать не давал, ни сам мне из них не зачитывал ничего.
Так оно было, святой отец, и то — истинная правда в чём мне Спаситель Всевидящий свидетель. Вместе мы с некромантом пошли ведьму изловить, вместе дрались, друг друга защищая… и ведьма с нами дралась тоже, хотя сбежать могла, себя спасти — а вместо этого в Кривой Ручей вернулась, призраков встретить… — Чувствовал я, что меня уже понесло, но и остановиться тоже никак не мог. Накипело, что говорится.
Отец?экзекутор меня слушал с каменным лицом, не перебивал и страже никаких знаков не делал. Только вздохнул тяжело, когда у меня наконец дыхание пресеклось и я умолк.
— Вот оно, значит, как, чадо моё… — скорбно проговорил он, губы печально эдак вытянув и мелко головой покачивая. — Значит, не прельщал тебя Тёмный? И в том ты готов именем Спасителя клясться?
— Готов, преподобный отче. — Голос у меня так дрожал, что отецэкзекутор бровь удивлённо поднял, не разобрав. Мне ещё и повторять пришлось.
— Ну, коли так… раз готов ты на такое ради сего некромансера идти… то и есть главное доказательство того, что прельстил он тебя, чадо неразумное, прельстил и зачаровал.
Я только и смог, что глаза выпучить да рот разинуть, словио мальчишка деревенский, впервые на большое эбинское торжище угодивший. А отец — экзекутор всё говорил и говорил, и всё у него так ладно складывалось… речь у него шла, что, оставайся я добрым чадом Святой Матери нашей, вспомнил бы все до одной льстительные речи, каковые, без всякого сомнения, нашёптывал мне Тёмный, и трактаты я бы вспомнил, а не могу этого сделать по той единственно лишь причине, что уж больно крепким оказалось тёмное злое волшебство, вот и готов я сейчас душу свою погубить посредством лжи перед Спасителем, потому как Темные иначе жить просто не могут, добрых чад Святой Церкви совращая да обольщая, и, ежели прельщённый ничего о том не помнит, значит, воистину сильномогучая магия в дело пошла!
— Ну, ничего, — неожиданно ласково закончил отец?экзекутор, вставая и к дверям направляясь. — Есть против сего прельщения, сколь бы сильно ни оказалось оно, давнее и верное средство. Идём со мной, чадо, не бойся, идём, идём…
И вновь мы оказались в сенях, а там уже половицы разъяты и в погреб сходни спущены. Огонь внизу горит, а больше ничего не видно. Магию же я, само собой, в ход пускать не осмеливался.
— Иди, иди, чадо, — подтолкнул меня в спину преподобный.
Заледенело всё у меня внутри, похолодело. Не помню, как по ступеням сходил, как вверх тормашками не полетел — потому что там, внизу, увидел я и дыбу походную, и верстак палаческий, и решётки, и жаровни, и клещи, и весь прочий инструментарий, от которого не то что у простого обывателя, у мага бывалого все поджилки затрясутся.
И ещё увидел я в цепи закованную ведьму. Её уже к стану прикрутили, но ещё ни растягивать не начинали, ни ещё чего?либо с ней делать. Четверо профосов ещё только снаряд свой раскладывали да сортировали.
— Вернейшее средство супротив Тьмы прельщений, — мягко сказал мне преподобный, — это встать плечом к плечу с теми, кто Тьме сей противостоит, живота своего не жалея. Вот перед тобой, сыне, ведьма саттарская в цепях, та самая, которую некромант твой изловить подрядился, бывшего отца Игаши в искушение ввел, а теперь через неё и тебя зачаровал. Должно нам от нее добиться вещей многих важных, как?то: одна ли она тут была или целое кубло их тут имелось, кто её в чёрном искусстве наставлял, да где сей учитель обретается, да кого ещё, их незаконную, проклятую волшбу творящих, она ведает… ну, словом, обычные вещи сперва. Отец — экзекутор преподобный Этлау с ней уже после нас говорить станет.
У меня в груди всё как?то разом оборвалось и похолодело. Да что ж это они, пытать меня её заставят? Меня, ордосского мага с дипломом и… и… и посо…
— Ступай, ступай, — подтолкнул меня в спину инквизитор.
Да что ж это они, пытать меня её заставят? Меня, ордосского мага с дипломом и… и… и посо…
— Ступай, ступай, — подтолкнул меня в спину инквизитор. — Наши мастера, видишь, ещё не приступали. Тебя ждали.
Мы спустились вниз, и кто?то тотчас же сдвинул за нами разобранные половицы. Воцарилась темнота, потрескивали факелы, неярко освещая замершую ведьму — казалось, она уже просто неживая.
— Зачем её пытать? — тупо спросил я. — Никто ж ещё не доказал, что она…
— А вот это мы сейчас и докажем, — хохотнул инквизитор. — Ты же, чадо моё, и докажешь. Или ты это отродье Тьмы жалеешь? — В голосе отцаэкзекутора прозвучала издёвка.
Я промолчал. И в самом деле, что со мной? Сюда шел, думал — встречу ведьму, на куски разорву; а оказалось — вовсе даже и не так. Не разорвать мне её. В бою, быть может, шальным заклятьем, а вот так, на дыбе, когда она в цепях… да и колдовать в ответ не может…
Я попятился было, но старик с неожиданной силой хватил меня за плечо.
Куда? Забыл, что ты теперь весь наш, с потрохами? — прошипел он мне прямо в лицо. — Думаешь, твой Ордос тебя защищать станет? Да они только рады?радёшеньки будут от тебя избавиться, на что им такой волшебник недотёпа? Тёмного только встретил — ему и поддался! А что дальше?то будет? С ним рядом встанешь, начнёшь ересь и смуту сеять? Не выйдет!