— Отец Игаши? — Первый испуг наконец?то отступил, я, по крайней мере, мог владеть голосом, он больше не звучал точно детская свистулька. — Я послан самим преподобным отцом?экзекутором Марком, главным инквизитором всего Эгеста! И у меня тоже есть пергамент!
— Знаю, знаю, — последовал ответ. — Не горячись, коллега, это вовсе ни к чему. Говорю, мы можем разойтись миром.
— Не может быть мира меж нами! — вырвалось у меня.
— Может, может, — усмехнулся некромант. — Иди помой и ни о чём не беспокойся. Я уже сказал, мы сами обо всём позаботимся. Прощай, желаю всяческой удачи, нам с тобой ссориться, повторяю, совершенно незачем. — Некромант решительно повернулся и зашагал по уходящей во тьму тропинке.
Его спутники молча поклонились мне — и двинулись следом. Мрак в овраге быстро поглотил их.
***
— Молодой да глупый, — ворчал за спиной Фесса Сугутор, шлёпая тяжеленными башмаками по раскисшей глине. — И куда только лезет? Его ж самый распоследний гоблин завалит, не говоря уж о неупокоенном.
Верно я говорю, Прадд? Куда такому с ведьмой тягаться!
— Молодой — да, — откликнулся орк. — Глупый — да. Но и гордый — тоже. Так что едва ль мы отделаемся от него так легко, гноме. Не надейся.
— Посмотрим, — отозвался Сугутор, судя по всему, намереваясь вступить в новый спор, однако в этот момент Фесс поднял руку. Спутники мгновенно умолкли.
Где?то впереди творилось волшебство. Настоящее, высокое волшебство, никак не по скромным силам деревенской ведьмы, если только верить учебникам Академии. И это было поистине чёрное волшебство — Фесс ощущал его всем своим существом.
— Вперёд! — скомандовал он.
Всё, всё, мешкать больше нельзя!.. Волшебство, куда более мощное, чем то, с каким Фесс надеялся совладать, готово было вот?вот родиться. Перед мысленным взором молодого волшебника пронеслись жутки картины — пылающие города и деревни, толпы пленников, безжалостно избиваемых странными воинами в шипастых доспехах, очень напоминавших броню воинов Империи Клешней, только лишённую цвета; дым тянулся высоко в небо, растекался там, словно и впрямь натыкаясь на незримый хрустальный купол; и звёзды в ужасе бежали от этих густых и плотных клубов, потому что в отличие от обычного дыма этот имел цвет крови.
Ноги сами понесли Фесса по размокшей, скользкой тропе. Там, за гребнем оврага, чувствовал он, горит живой огонь, а рядом с этим костром…
Да, там был некто, наделённый силой, но, как то существо у ручья, совершенно не умеющий эту силу скрывать или использовать.
Саттарская ведьма.
Скорее, скорее, скорее, пока не случилось непоправимое!
Потому что эта несчастная дурочка, похоже, и впрямь собиралась открыть ворота в Эгест одному из орудий Истинной Смерти. Фесс ощущал знакомые ревеберации заклинаний, отзвуки знакомых обертонов из арсенала высшей некромантии — но откуда могла знать эти чары простая сельская чародейница?!
И внезапно ожил, проявился, возник словно из небытия потерянный было след Дикой Охоты. Фесс не верил сам себе — что ж, получается, ведьме оказалось?таки под силу сотворить настолько сильное чародейство?!
Он не верил в такое совпадение вплоть до последнего момента. И, как оказалось, зря.
Но кто ж тогда та странница в чёрном, привидевшаяся Прадду? Или там были следы ведьмы? Или нет.
С каждым мгновением ускоряя шаг, Фесс уже почти бежал по тёмному дну оврага. Впереди смутно замаячил подъём, овраг упирался в бок крутого безлесного холма — и там, наверху, на самой вершине, горел яркий и жаркий костёр. А возле него…
***
Варево в котле поспевало медленно, кипело натужно словно из последних сил исходя глухо лопающимися пузырями. Коричневато?зелёная густая смесь нехотя вздувалась, поверхность вспучивалась, и тогда над котлом начинали дрожать мелкие зеленоватые огоньки похожие на сонм крошечных светляков. Под котлом бесшумным синевато?рыжим пламенем горел чёрный уголь, что гномы добывали из самых недр Железного Хребта.
Ведьма медленно распустила роскошные каштановые волосы. Тяжёлые пряди упали до самой земли, окутав чародейку, словно плащ, — её собственные волосы, в которые она не вложила ни грана волшебства.
Колдунья была молода, ей, похоже, только что минуло двадцать пять лет — для волшебницы или даже ведьмы возраст младенческий. Лицо её нельзя было назвать ни красивым, ни отталкивающим — обыкновенное веснушчатое личико со вздёрнутым носиком да по?детски пухлыми губами. Даже глаза были обычными, карими, а не столь любимого ведьмами диковато?зелёного цвета.
Она неторопливо помешивала варево большим кривоватым корнем, напоминавшим скорчившееся от муки человеческое тело. Тело с заломленными назад руками.
Все ингредиенты ведьма уже добавила. Нужного времени ей пришлось дожидаться довольно долго, целый год, прежде чем положение звёзд и планет стало благоприятным для её замысла.
Нужного времени ей пришлось дожидаться довольно долго, целый год, прежде чем положение звёзд и планет стало благоприятным для её замысла.
Смесь в котле лениво пыхтела и булькала. Ведьма ждала.
— Ты напрасно всё это затеяла, — негромко сказали вдруг из темноты.
Колдунья подскочила на месте, едва не выронив корягу. Она же была так осторожна, костёр окружен не одним, не двумя, даже не тремя зачарованными кругами — семью! Архан с Дивом, мелкая лесная Нечисть сторожат на тропинках, которыми могли бы двинуться через болото убийцы?инквизиторы, сумей они засечь творимые ведьмой заклинания.