Ведьма содрогнулась — она вспомнила всего лишь часть увиденного, но и этого было ей вполне достаточно.
Дура, дура, почему же она не согласилась, почему не дала ему погасить костёр и уничтожить содержимое котла?..
Нет. Теперь уже поздно. Кажется, ей осталось только одно.
Исправить содеянное.
Она попыталась взять себя в руки, отогнать страх, унять дрожь в коленках. Как?никак она ведьма, она сплела могущественное заклинание, и негоже ей уступать без боя.
Однако ужас не замедлил вернуться, когда наваждение схлынуло, и ведьма вновь увидала себя возле старой полуразрушенной часовенки — и услыхала тяжёлые шаги неведомого существа во тьме за черными стенами.
Это было уже больше того, что она могла вынести.
И она закричала.
***
— Всем стоять. Всем стоять, — словно заклинание, повторял Фесс, хотя все и так застыли подобно изваяниям — как будто сейчас это могло помочь! Тишина в чаще достигла апогея, отзываясь болезненным звоном в ушах. Ничто не двигалось, не шевелилось, не слышно было ни хруста веток, ни грузных шагов неведомого чудища — за неимением, собственно говоря, этого самого чудища. Фесс ясно ощущал где?то впереди, совсем рядом, присутствие чужой и мёртвой силы — но мертвой совсем не в том смысле, к которому он привык, и сказать, кто это такой или что такое, некромант бы не смог при всём желании. Он перебрал в уме имена всех известных ему обитателей мрака — ни одно не отозвалось, что, впрочем, его нисколько не удивило. Уж если эта деревенская ведьма оказалась в состоянии вызвать Дикую Охоту…
Потому что след вёл к ведьме, и ни к кому другому. Холодная кровь Дикой Охоты росчерком легла на покосы и пажити северного Эгеста, и след закончился здесь, у кипящего чёрного котла.
Именно ей, саттарской ведьме, предстояло ответить за мученическую смерть Ирдиса Эваллё и, самое главное, за нарушенное Фессом Слово некроманта. Некроманта, взявшего под свою защиту беглеца и не сумевшего его защитить.
И, похоже, сейчас готово было рухнуть и второе Слово, столь опрометчиво данное им саттарской ведьме.
Прадд и Сугутор, как всегда, держали оружие наготове, хотя ясно было, что сейчас оно не понадобится. Страх и ненависть ведьмы вызвали к жуткому подобию жизни такие силы, которым нипочём даже заговорённая сталь.
Неупокоенного, зомби или скелет, в конце концов, можно искрошить топором на мелкие кусочки, и на какое?то время это поможет; можно наложить чары на на меча, и простое железо станет рубить призраков не хуже, чем обычную плоть; но тут, чувствовал Фесс, на поверхность вырвалось нечто хуже призраков или обитателей могил. Здесь, похоже, не действовали обычные правила и законы классической некромантии. Фесс не отступил перед костяными драконами, но тогда он знал, что и как нужно делать.
Здесь, похоже, не действовали обычные правила и законы классической некромантии. Фесс не отступил перед костяными драконами, но тогда он знал, что и как нужно делать. Здесь, в ночном лесу чувствуя медленное приближение неведомого существа, наделённого могущественной, истребительной мощью, единственное, что мог сделать некромант, — собрать в кулак все силы, надеясь, что тварь не выдержит состязания в чистом волшебстве. Здесь было не до утончённых трансформ. Кто дрогнет первым, тот проиграл. Ставка — четыре жизни, а если быть точным, то несколько сотен жизней — всех обитателей Кривого Ручья и близлежащих хуторов.
Молодой маг Воздуха, Эбенезер Джайлз, разумеется, не имел ни выучки орка с гномом, ни их железной выдержки.
— Некромант… Некромант!.. Что делать, некромант?! — Голос волшебника дрожал и срывался.
— Молчи, дурак! — рявкнул Правд, не выказывая и малейшего пиетета к званию полноправного мага.
Но было уже поздно. Словно тот, неведомый и невидимый враг, дотоле пребывавший в неуверенности, понял, наконец, где его истинный противник.
Саттарская ведьма тоже была где?то поблизости, натравливала своего пса, не сомневался Фесс.
Как известно, страшит только неведомое. Стоит увидеть врага в лицо — и ужас отступает перед яростью и жаждой жизни. Встань сейчас против Фесса даже самое кошмарное порождение чёрных преисподен, но встань лицом к лицу, во плоти — он принял бы бой с радостью, подобно избавлению от пытки ожиданием.
Но тварь в чаще, похоже, прекрасно понимала, что раньше времени на глаза противнику показываться не стоит. Фесс внезапно ощутил резкий и болезненны укол, затем ещё один и ещё — в нём словно бы эхом отзывался каждый шаг этого существа.
Было в нём нечто схожее с той серой крылатой бестией, что убила Ирдиса…
— Некромант! Некромант! — Эбенезер вновь не выдержал, задёргался, забился, бестолково размахивая обломками посоха святого Ангеррана. — Это он! Он! Ангел Смерти! Судящий и карающий! О Спаситель, отврати от нас шаги яростного раба твоего…
Джайлз упал на колени, принявшись громко, в голос, молиться.
Мрачное лицо Сугутора исказилось бешенством.
Топор взлетел в воздух, казалось, гном решил покончить с несчастным Белым волшебником одним взмахом железа — Прадд еле успел перехватить руку друга.
— Вставай, маг! — загремел орк, встряхивая молодого волшебника, словно мешок с трухой. — Вставай! Умрём, как подобает мужам! Не покажем спины!..