Лес кончился как?то резко, перед путниками простиралось небольшое поле, примерно в треть лиги, за ним поднимался крутой откос, рядом журчал ручей, отмеченный многочисленными ивами, — тот самый Кривой Ручей, что дал название самой деревеньке.
Всё тихо. Неужто он, Фесс, ошибся и Кривому Ручью ничто не угрожает?
В тот же миг, словно отвечая его невысказанным вслух мыслям, впереди, на косогоре, там, где стояла деревенская церквушка, грянули отчаянно частые удары небольшого надтреснутого колокола. Звонарь старался вовсю.
У Фесса перехватило дыхание и похолодело в груди. Нет, он увидел не орду зомби, не кружащуюся над домами стаю вампиров — впереди не было вообще никаких чудищ, уязвимых или для стали, или для заклятий и оттого очень даже смертных.
Фесс увидел редкую цепь медленно бредущих к обречённой деревне… нет, не призраков, не духов — жалуй, впервые за все свои дни в Эвиале и впервые свою карьеру некроманта Фесс не мог дать определения увиденному.
Иногда это казалось чередой смутных туманных фигур, смазанных и дрожащих, точно воздух в горячий день над нагретым солнцем камнем. Иногда проступали неясные очертания как будто бы даже костей. А иногда всё это и вовсе пропадало, заставляя усомниться в правдивости собственных глаз.
Но увы, глаза не лгали. Фесс имел куда более надёжные чувства, и они его подвести не могли.
Заклинание саттарской ведьмы и в самом деле можно было заносить в золотой фонд «Анналов Тьмы». Неведомый учитель Даэнура мог бы гордиться такой ученицей. Чары вырвали из могильного плена даже не бренные полусгнившие костяки, чем, по сути, являлись те же зомби, а квинтэссенцию, средоточие всего того зла, что жило в погибших душах. И волшебство ведьмы специально отыскивало, похоже, не просто какого — нибудь заблудшего пастуха, по пьяни и глупости грабанувшего проезжего приказчика на стр?р?р?р?раш?ную сумму аж в три имперских цехина, но злодеев истинных, чьи костяки Нарн сохранял, похоже, с незапамятных времён. Берёг, словно оружие, на самый чёрный день; берёг, наверное, в ожидании неизбежного вторжения соединенной армии Эгеста и Аркина, поддержанной всей мощью Академии Высокого Волшебства…
Иногда в туманных силуэтах проглядывали очертания непропорционально больших черепов — причём явно нечеловеческих пропорций. Громадные разинутые рты, беззвучно клацающие челюсти, буравящие провалы глаз… Фессу казалось, что кто?то услужливо предложил ему морскую подзорную трубу — каждое движение призраков было видно как на ладони.
«Еще поздно повернуть назад, — неслышно сказал ему кто?то очень рассудительный. — Ты здесь ничего не сделаешь. Только напрасно погибнешь. Нет способа выиграть этот бой. Сколько бы ты ни пытался. Отдай всю свою кровь, перелови всех кошек в округе, бросай на жертвенник одну девственницу за другой — всё равно тебе не собрать достаточно силы. Многомесячные изыскания, возможно, и открыли бы тебе какой?то путь — способами артефактной, древней магии, прибегая астрологии и тому подобному, но у тебя не осталось не то что месяца — у тебя не осталось и нескольких минут. Потому что голодная орда вот?вот ворвётся в деревню и пойдет такая потеха, что живые — точнее, пока еще живые — станут завидовать мёртвым. Ты даже не успеешь убить ведьму».
— Скорее! — вдруг выкрикнул Эбенезер, патетически взмахивая руками. — Невинные жертвы!.. Ста:
— Старики, женщины и дети, — зло перебил юного мага Сугутор. — Слышали, знаем. Без тебя. Давай давай, чародей, покуда без штанов нас не оставили!
Джайлз, похоже, подавился собственными словами, сражённый наглостью гнома.
— Не ори, — холодно добавил и Фесс. — Мы все здесь ради одного и того же. Так что помолчи, воздух зря не сотрясай.
А тем временем впереди них, по крутому косогору, покрытому прелой листвой, где корчились изломанные голые ветви вязов, вверх к деревне поднималась редкая цепь призраков. Отсюда они казались просто грязносерыми разлохмаченными облаками, неведомо как оказавшимися на земле, совсем не опасными — но при одном только взгляде на них вся душа Фесса леденела от ужаса. Да, самые последние страницы, оставленные ему Даэнуром, говорили о чём?то подобном… но даже они сейчас не помогут. Эти существа — сам ужас, тайное оружие если не Западной Тьмы, то, на верное, самой Смерти, когда ей не терпится и с ненасытной жадностью хочется полнить и полнить свои бездонные закрома…
Те, кто преступил черту, за которой начинается Зло Абсолютное — которое, как ни странно, всегда сугубо конкретно — убить младенца или беременную, овладеть малолетней и так далее и тому подобное, где не остаётся уже места для разговоров об «относительности» добра и зла… Те, для которых не настало покоя и за последней чертой, в границах Серых Пределов. Земля Нарна, пропитанная магией, куда более древней, чем самая пропылённая книга заклинаний в библиотеке Ордоса, земля хранила их проклятые останки знает, для чего? Может, как раз для такого дня?.
Клубящееся серое облако прямо перед ними внезапно приостановилось, обернувшись чем?то вроде громадного и гротескного черепа, неправдоподобно большие глазницы полыхнули красным.
Фесса обдало холодом — взгляд призрака прожигал до костей, именно прожигал ледяным пламенем, пожиравшим, казалось самую суть Силы некроманта.
И, наверное, этот взгляд и в самом деле дотла выжег бы душу Фесса, принадлежи некромант полностью этому миру. Но поскольку «я» Фесса родилось далеко?далеко от пределов Эвиала, в каких?то невообразимых далях Упорядоченного, каких — до сих пор не знал сам Фесс, ледяной меч на сей раз не дотянулся до его горла. Щит Праха, одно из старейших и любимейших защитных заклятий некромантов далёкого прошлого, не подвёл и на сей раз. Щит разлетелся вдребезги, встретив напор невидимого клинка, но и призрачное оружие не уцелело. Воздух полыхнул тёмным, словно кто?то швырнул на ветер пригоршню иссиня?чёрного пепла; Фесс не устоял на ногах, отдача заклятья швырнула его наземь, вновь, как и в лесу, заставив скорчиться и замереть от невыносимой боли. Скалящийся череп наплывал, надвигался, злобно щёлкая челюстями, мертвенный холод разливался окрест; Правд и Сугугор шагнули вперёд, смыкая плечи и закрывая собой лежащего некроманта; трудно сказать, что они собирались предпринять — едва ли их оружие оказалось бы действенным против призрака, но тут в дело вступил Эбенезер, да так, что Фессу только и оставалось, что изумленно разинуть рот.