— Нет, — тихо ответил Джайлз, скорчиваясь ещё больше и натягивая на лицо низкий капюшон тёплого плаща. — Не проси, некромант. Против своих я не пойду.
— Да какие они тебе свои! — не выдержал Фесс. — Тот же Этлау…
— Святые братья — это не только лишившийся ума мучитель, некромант. Грех одного не падает на всех. Рядовые братья в Кривом Ручье просто выполняли его приказы. Если бы они ослушались, их ждало бы более чем суровое наказание.
Фесс с досадой скривился. Не хватало только ещё пускаться сейчас в философические споры!..
— Делать нечего, Рысь, — повернулся он к воительнице. — Пойдём мы с тобой вдвоём. А они пусть нас тут ждут. Как тебе, Эбенезер?
— Только не забыть привязать его к дереву чем покрепче, — высказала предложение воительница. — А то вдруг решит, что сможет купить себе прощение, выдав двух твоих раненых спутников, одан рыцарь.
Джайлз вновь вздрогнул и сделал попытку ещё глубже забиться в свой плащ.
— Нет, этого он не сделает, — решительно возразил Фесс. — Не может такого случиться. Никогда и ни за что.
«Светлые никогда не ударят тебе в спину», — вспомнились слова учителя Даэнура, сказанные, казалось, давным?давно, в Ордосе, который уже вообще стал представляться чем?то вроде туманного сна.
— Воля твоя, одан, — Рысь хмуро покачала головой и принялась развязывать свой видавший виды дорожный мешок. — Поскольку мы с тобой, одан, впервые идём, скажи мне, каким стилем брать их будем?
— Стилем, — дёрнул щекой некромант. — Тысяча второй раз говорю тебе, о воинственная и прекрасная дева, — не есть я рыцарь Храма и потому ничего не знаю о стилях и тому подобном.
Он хотел сказать только то, что сказал, однако Рысь в который уже раз всё поняла исключительно по?своему.
— Одан рыцарь проверяет стража? Тогда отвечу, что взятие засады в паре может проходить восемью различными стилями, из коих первым назову свой любимый: «Олень проходит, теряя рога».
— Одан рыцарь проверяет стража? Тогда отвечу, что взятие засады в паре может проходить восемью различными стилями, из коих первым назову свой любимый: «Олень проходит, теряя рога». При сём маневре…
— Им и воспользуемся, — перебил её Фесс. — Остальные можешь опустить.
— Слушаюсь, одан рыцарь (нет, положительно выбить из девчонки этот дурацкий этикет просто невозможно!). Описывать этот стиль, одан?
— Описывай, — махнул рукой Фесс.
Они шли, разойдясь примерно на полтора десятка шагов. Уже смеркалось, быстро спускался торопливый осенний вечер — или его уже следовало бы именовать «зимним»?
Фесс мог только подивиться искусству Рыси. Девушка словно растворилась среди серых стволов, исчезла даже её тень, и шагов её не выдавал ни малейший звук.
Некромант таким искусством похвастаться не мог. Скрипел снег под ногами, так и норовя обрушиться в самый неподходящий момент, острые нагие сучья цеплялись за куртку и с треском ломались. Магия его попрежнему бездействовала, потому что, если Этлау не дурак (а он, к сожалению, таковым не являлся) — его подручные будут ждать именно магической атаки, и, кто знает, не найдётся ли в арсеналах Святой Инквизиции и чего?нибудь против него, некроманта? Ведь не зря же Тёмные маги во время оно почти совершенно исчезли из Эвиала.
Но Рысь они предусмотреть не могли. То, что девушка встретилась на пути беглецов, — просто случайность. Сегодня для кого?то она обернётся роковой.
Фесс осторожно одолел уже почти три сотни шагов в глубь горловины, когда наконец заметил лежащий поперёк тракта поваленный ствол дерева. И притом не просто поваленный, но и кое?как очищенный от лишних мелких веток, вместо которых красовались свежевырубленные колы, грубо и криво, но прочно приколоченные к стволу.
Фесс остановился. Где?то впереди, в быстро сгущающемся стылом мраке затаились враги. Пока что засада себя ничем не выдала, опровергая распространённое мнение о том, что «бесшумных засад не бывает». Ещё как бывает, особенно если засевшие там скованы железной дисциплиной и скорее перережут себе горло, чем выдадут засидку, к примеру, громким кашлем.
Громко кашлянул совсем другой человек. А именно некромант, известный в Эвиале под именем Неясыть. Он громко кашлянул и, не таясь, вышел на середину дороги прямо перед рогаткой. Посох он оставил в повозке, обеими руками сжимая сейчас свой рунный меч.
За его спиной что?то взвыло десятками стонущих голодных голосов. Ранняя луна внезапно и резко растолкала тучи, осветив фигуру в тёмном плаще своими серебристыми лучами. Блики заиграли на лезвии чёрного меча, алым огнём полыхнули выбитые на стали руны; и Фесс со злым восторгом уловил отзвук растерянности в стане уставившихся на него сейчас врагов.
Сейчас, некромант! — или — нет, не некромант — воин Серой Лиги Фесс, пусть даже и потерявший свою любимую глефу. Тот, для которого подобная рогатка стала бы не более чем просто забавой.
Плащ взлетел вверх. На снег он падал уже пробитый четырьмя или пятью арбалетными стрелами, но Фесс был уже далеко. Наверху.
Оттолкнувшись от бревна, он перелетел через рогатку, наискось рубанув какую?то нерасчётливо сунувшуюся было вперёд фигуру в рясе и с разряженным самострелом в руках — неважное оружие, особенно когда у противника — меч с наложенными на него рунами разрушения и смерти.