Эльф вздохнул. Казалось, он пропустил слова гнома мимо ушей.
— Я не знаю, куда тебя поведёт твой путь, но, сдаётся, он ведёт в ту Тьму, которой страшимся даже мы, Нанийские эльфы, сами прозываемые Тёмными.
— Уши у меня вянут от этого эльфийского красноречия! — возмутился гном. — Хлебом не корми — дай попредсказывать, дай про великую Тьму да вселенское зло порассуждать.
— Сугугор, — наконец повернулся к гному Ирдис — ради Великого леса, помолчи. Вот тебе фляжка, берёг на самый крайний случай, думаю, не разочаруешься. И, готовься к худшему — потому что действо ещё не кончилось.
И, готовься к худшему — потому что действо ещё не кончилось. Мы отбили только первую атаку. Бой ещё не выигран.
— А что же твой Потаённый Камень? — спросил Фесс. — Он закрылся. Я больше не чувствую его силы. А этот враг, скажу тебе без утайки, дорогой эльф, мне не по зубам. Если б не этот обелиск — мы бы не устояли.
Рядом раздалось негодующее бульканье Сугутора — гном крепко приложился к заветной эльфийской фляжке, но смолчать не мог всё равно — как это так, его мэтр сам признаётся в том, что не справился бы с врагом без помощи какой?то там эльфийской каменюки!
— Потаённый Камень подчиняется только лучшим волшебникам Нарна, — сообщил эльф. — Мне он неподвластен — и сам решает, что и как ему делать.
— Славно, славно придумано, — угрюмо бросил Прадд. — Значит, нам осталось только сидеть и ждать, пока не подойдёт вторая их волна?
— Если у тебя есть другие идеи — давай излагай, — дёрнул щекой эльф. — Пока эти бестии топчут землю Нарна, нам лучше дать бой здесь. Тут мы, по крайней мере, можем надеяться на помощь.
— З?значит, останемся здесь, — слегка заплетающимся языком объявил Сугутор. — С?спасибо тебе, И?ир?дис, возвеселил ты меня?а. Славное пойло вы тут варите, славное.
— Зачем ты это сделал? — нахмурившись, сказал эльфу Фесс. Чтобы напоить гнома, как правило, требовался добрый бочонок самого крепкого пива.
— Умирать — так не в грусти, а в веселии, — противореча сам себе, печально произнёс Ирдис.
— Я умирать, вообще, не собираюсь, а если и придётся, так на трезвую голову.
— Не бойся, этот хмель проходит очень быстро, куда быстрее, чем того, быть может, хотелось, — уронил Эваллё. — Несколько минут — и как рукой снимет. У гномов особенно — их напоить, сам знаешь, дело нелёгкое.
— Н?ничего, как до дела д?дойдёт, м?мой топор им в?всем…
— Обычное оружие нам не поможет, — грустно усмехнулся Эваллё. — Будь готов, некромант, будь готов, может потребоваться всё твоё волшебство.
«Какое такое всё?» — хотел было спросить Неясыть, увидел выражение глаз эльфа, застывшую в них смертную тоску, особенно острую у этого народа долгожителей, всё понял — и промолчал.
«Будь готов использовать для победы даже нашу смерть», — сказал ему взгляд эльфа.
«Тьма бы побрала это ваше эльфийское самопожертвование! — зло подумал про себя Фесс. — Меньше красивых слов и больше…» Да, а, собственно говоря, чего больше? Чем мог помочь ему сейчас этот тонкий и изящный обитатель Нарна, с опустевшим колчаном за плечами и пустыми ножнами у пояса? Потаённый Камень не подчинялся лесному стрелку. Всё, что Ирдис мог сейчас сделать даже не для себя, для Нарна, — это, что называется, геройски умереть, дав Фессу возможность пустить в ход высвобождающуюся при смерти тела Силу.
Некромант в сердцах топнул ногой. Сам он никаких врагов, никакой «второй волны» пока не ощущал — не ощущал ничего, словно все его магические чувства в один миг отказались ему служить. Кругом негромко шумел лес. Недвижной и вечной глыбой, памятником недоступному высился прямо перед Фессом Потаённый Камень, да уходил куда?то вдаль дурно пахнущий след уничтоженной Дикой Охоты.
Прадд уселся на землю, потянул завязки на заплечном мешке. Достал нечто вроде грубо вырезанной из звериного рога губной гармошки и заиграл. Немудрёная мелодия поплыла над землёй, лес с неожиданной жадностью втягивал её, словно вынырнувший из?под воды ныряльщик — морской воздух. Ирдис вскинул было брови — разумеется, утончённому эльфу с его привычкой к кифарам, арфам и прочему могли резать слух звуки орочьей гармошки; но минуту спустя и он невольно заслушался.
Прадд играл плясовую, гармошка в его лапах гудела, завывала и взвизгивала, словно тридцать три голодных неупокоенных разом, ногой орк отбивал ритм — и Фессу словно наяву привиделась толпа сородичей Прадда в развевающихся меховых накидках, праздничных уборах на бритых головах, в гремящих многочисленных браслетах на мощных запястьях — сошедшихся в лихом танце, от которого дрожит земля.
Никогда раньше Неясыть не слышал игры Прадда, никогда раньше даже не подозревал о подобных талантах своего спутника. Губная гармошка казалась сейчас дикостью — хотя, с другой стороны, что ещё делать в ожидании неизбежного боя, от которого ты не можешь уклониться и лучше, чем сейчас, подготовиться к которому ты не можешь тоже?..
Сугутор сперва было сморщился, но потом, как?то смущённо хмыкнув, полез за пазуху и выудил оттуда маленькую флейту. При виде её у Фесса глаза едва не полезли на затылок: что это ещё за бродячий оркестр?! И это наёмники, солдаты удачи? Или на службу в Академию принимали только при наличии умения играть хоть на каком?нибудь музыкальном инструменте?!