— Не может быть! — выдохнула она, не сводя глаз с крошечного черепа.
— Очень даже может, мадемуазель. — Тон Коппера был по?прежнему нелюбезен. — Вы должны понимать, какое значение я придаю вашей миссии, если готов ради неё расстаться с таким сокровищем. Ну да, да, вы смогли бы купить за это несколько миров. И я даже знаю тех, кто с радостью уплатил бы за него ещё больше… но, к счастью, я пока ещё Архимаг Долины, — старик желчно усмехнулся, — и на покой меня списывать рано. Так что едва ли вам удастся без помех обменять эту небольшую, но, безусловно, более чем ценную вещичку на звонкую монету или что?то ещё. Вам всё понятно, надеюсь?
Сильвия молча кивнула.
— Кроме Орба, мадемузель, и этого черепа, вам потребуется и кое?что ещё. — Архимаг нагнулся, доставая из?под стола сундучок с окованными чёрным железом углами — впрочем, это наверняка было не обычное железо, так же как чешуйчатый материал, которым был обит сундучок, мало смахивал на обычную кожу, Скopee всего — на драконью броню. В таком случае цена такого сундучка оказалась бы выше, чем потянули гранённые бриллианты, которыми оный сундучок можно было б набить. Замок, тоже из кованого чёрного железа являл собой оскаленную звериную пасть, и не приходилось сомневаться, что зубы замка в случае надобности могут и тяпнуть похитителя за загребущую руку.
Архимаг провёл ладонью над замком, и устрашающего вида клыки разомкнулись, крышка откинулась сама собой.
Затаив дыхание, Сильвия невесть зачем приподнялась на цыпочки и осторожно заглянула внутрь.
В дни давно минувших эпох, как известно едва ли не все действующие маги с полным основанием смогли бы присоединить к своему титулованию «волшебник имярек» ещё и слово «боевой». Война во всех её бесчисленных проявлениях очень долго оставалась, чуть ли не единственным, приложением их сверхчеловеческих сил. Воевали всюду и со всеми. Причём случалось что иные мастера высших трансформаций во имя своих не слишком понятных целей вступали в битвы например, на стороне чёрных земляных муравьев против их рыжих лесных соперников.
Кровь магов бурлила и кипела тогда. Сила требовала выхода, и, наверное, в те годы не оставалось ни одного хоть сколько?нибудь значимого чародея, кто не постарался бы обессмертить своё имя, создав нечто особенно смертоносное — начиная от классических зачарованных клинков до каких?нибудь особенных зеркал, солнечный зайчик от которых мог с лёгкостью испепелить средних размеров город. В те годы не редкостью были и битвы магов между собой и оттого создаваемое ими оружие не в последнюю очередь предназначалось для борьбы с себе подобными.
Внутри сундучок был выстлан чёрным бархатом. В аккуратных подставках?захватах покоился невзрачный на вид короткий кривой ножзасапожник, из какого?то серого железа, с простой деревянной ручкой из обожжённого древесного корня; лезвие покрывали многочисленные зазубрины, вдоль кровостока тянул длинные царапины — нож, вне всякого сомнения, бывал не в одном бою. На деревянной рукоятке отчетливо можно было рассмотреть следы чьих?то зубов.
— Ну вот, — тихо сказал Игнациус, — это то, нужно вам, мадемуазель, понастоящему. В бою полагайтесь на него. Рубиновая шпага Хюммель хороша, спору нет, но этот нож — лучше. Много лучше.
— Мессир, осмелюсь ли сказать вам, мессир, выходить с ножом против длинной шпаги не очень?то сподручно, мессир, принимая во внимание также и то, что Хюммель — виртуоз фехтования? — позволила себе заметить Сильвия.
В бою полагайтесь на него. Рубиновая шпага Хюммель хороша, спору нет, но этот нож — лучше. Много лучше.
— Мессир, осмелюсь ли сказать вам, мессир, выходить с ножом против длинной шпаги не очень?то сподручно, мессир, принимая во внимание также и то, что Хюммель — виртуоз фехтования? — позволила себе заметить Сильвия.
— Вы считаете меня глупцом, мадемуазель? — холодно сказал Игнациус.
— Вы считаете, что я выпушу вас против опытной фехтовальщицы с перочинным ножичком?
Сильвия мгновенно покраснела до ушей и поспешно замотала головой.
— Пожалейте свою бедную шею, она вам ещё понадобится, — едко уронил Архимаг. — Доверьтесь мне мадемуазель, и всё будет в порядке. К сожалению, у меня нет времени на изготовление такого артефакта, что Хюммель оказалась бы связана по рукам и ногам от одного его появления, так что придётся вам попотеть самой.
— Но, мессир, таким ножом… — выдавила из себя Сильвия.
— Что, мадемуазель? — взлетели вверх кустистые брови.
— Им можно только убивать в рукопашной. Только убивать, мессир, и ничего больше, им не обезоружишь противника, не оглушишь…
— Что вы хотите этим сказать, мадемуазель? — Раздражённо перебил её Игнациус. — Я уже объяснил вам всё, что только мог. Есть у вас голова на плечах или нет?!
Сильвия опустила голову и ничего не сказала.
— Ножен к этому ножу не полагается, — сварливо сказал Игнациус. — Вам придётся носить его за сапогом, как и задумывал его создатель.
Сильвия поспешно кивнула и принялась засовывать клинок за правое голенище невысокого сапожка.
— И не бойтесь выронить, — с кривой усмешкой сказал Игнациус. — Он теперь никуда не денется: пока задание не будет выполнено. Ну вот, — критически оглядел девушку с ног до головы, — вы готовы. Еду и прочие дорожные припасы получите от моего доверенного на заставе. Не задерживайтесь, мадемуазель. Мой гоблин будет там раньше, чем вы, быть может, думаете. — Не прощаясь, Архимаг повернулся спиной к девушке и скрылся в глубине дома.