Клару передёрнуло. Только этого мне и не хватало, обмирая, подумала она. О некромантии в Долине никогда ничего не говорили.
Только этого мне и не хватало, обмирая, подумала она. О некромантии в Долине никогда ничего не говорили. Этот раздел чародейства находился под строжайшим запретом самого Игнациуса, и даже могущественная Гильдия целителей, несмотря на то что могла извлечь из этого немалые прибыли, никогда даже и не заикалась об отмене запрета. Равно никто и не интересовался, чем же в действительности он вызван. Игнациус внушал это год за годом каждому следующему поколению первокурсников, садившихся за парты в Академии — «сия волшба может разбудить настолько могущественные силы, дремлющие с часа основания всего Упорядоченного, что даже совокупная мощь всех магов Долины не сможет в таком случае предотвратить страшных бедствий, описывать которые я здесь не стану, ибо не имею таких слов…».
Конечно, кое?какими заклятьями из арсенала некромантии боевые маги всё равно потихоньку пользовались, особенно пребывая в дальних мирах, где такая волшба практиковалась местными чародеями, но заклятья эти принадлежали к низшим, наиболее простым разделам, типа заставить свежий труп ответить на десяток?другой вопросов. И то — каждое такое заклятье использовалось только в исключительных случаях. Клара, например, пускала его в ход считанные разы и, несмотря на это, заметила — использование некромантии губит удачу. Выверенные планы срываются, командиры заводят отряды не туда, враг невесть откуда обретает дополнительные силы, и так далее и тому подобное.
Некромантия… Клара вновь взялась за Клейнарда и вскоре уже знала всё, что знал и он сам о факультете малефицистики, о его зловещем декане и о том, чем занимаются некроманты в мире Эвиала, — вернее сказать, занимались, потому что сейчас их осталось всего два — один как раз тот самый декан?малефик, а второй — вторым, похоже, сделался Кэр Лаэда.
Ладно, подумала Клара. Коли так, придётся и в самом деле серьёзно разговаривать с местными заправилами. Кэр запросто может её не вспомнить. И как тогда он к ней отнесётся? Как к врагу, ясное дело, стремящемуся отнять такой дорогой ценой доставшуюся добычу… Звучали все эти рассуждения как?то безрадостно, приходилось признать.
…Весь отряд Клары мирно спал, забылся беспокойным сном и бедолага Клейнард, а Клара всё стояла, стояла в верхнем покое, в затемнённой комнате прикрыв платом хрустальный голубой светец и распахнув ставни.
Чужие колючие звёзды холодно смотрели на скованные наступающей полярной зимой просторы, тундры Северного Клыка вымерли, однако на море каждую ночь разыгрывались настоящие битвы ледяных исполинов, вставших на дыбы торосов и ропаков, порождённых постоянными сжатиями и столкновениями громадных ледовых полей. Эти медленные, неторопливые сражения по?настоящему завораживали, Клара не могла отвести от них взгляда; однако при этом она оставалась боевым магом, то есть — была начеку.
И в самый глухой час она услыхала осторожный, даже можно сказать — деликатный, стук в дверь.
Никто не проснулся, даже чуткая, точно кошка, валькирия Раина.
Клара спустилась вниз. Рука её на миг задержалась, перед тем как отодвинуть засовы.
— Достопочтенная госпожа Клара, — раздалось за дверью. Говоривший обладал приятным и в то же время сильным голосом. — Мы прибыли, получив письмо здешнего наблюдателя. Мы — это ректор Академии Анэто и…
— И Мегана, хозяйка Волшебного Двора, — прибавил второй, женский голос. Этот голос Кларе, надо сказать, сразу же не понравился. Было в нём что?то, роднившее его с голосом незабвенной Ирэн Мескотт…
— Нас здесь только двое, — продолжал тот, что назвал себя Анэто. — Прекрасно понимаем и сознаем, со сколь могущественной персоной нам посчастливилось встретиться, и уже поэтому вы, достопочтенная, должны также понимать, что нас опасаться нечего.
Клара закусила губу и решительно отодвинула засовы.
Клара закусила губу и решительно отодвинула засовы.
В облаке ворвавшегося пара через порог переступили двое — мужчина и женщина, оба в тёплых меховых шубах, делавших их похожими на каких — то диковинных зверей. Ни тот, ни другая не имели на виду оружия, только Анэто опирался на вычурный белоснежный посох с крупным адамантом в оголовке.
— Прошу, господа, — сказала Клара, изо всех сил стараясь если и делать ошибки, то не в каждом слове. — Вельми есть велики мои извинения, ибо…
— Ах, оставьте, сударыня, — церемонно раскланялся Анэто. — Мы счастливы, мы на седьмом небе от блаженства, что именно в отмеренный нам жизненный срок случилось наконец то, о чём до сих пор говорилось лишь в самых абстрактных и оторванных от жизни магических трактатах, утверждавших, что мир Эвиала не один в сущем! И вот мы получили возможность воочию в этом убедиться!.. Мы должны нижайше поклониться вам, мы должны молить вас поделиться с нами вашей мудростью и рассказать наконец, что же происходит… — Он помолчал и наконец произнёс торжественным шёпотом: — Что же происходит там, за небом?
— Давайте поднимемся наверх, — Клара старалась говорить помедленнее. — Потому что я есть тоже иметь желание спрашивать почтенных…