— Если б заорала, то в Храм бы тебя точно не взяли — проницательно заметил Фесс.
— Верно, одан рыцарь, а всё говоришь, что к Храму никакого касательства не имеешь, — усмехнулась Рысь. — А будто своими глазами видел, когда меня Стоящий во Главе смотрел…
— Погоди, до этого тоже дойдём, — махнул рукой Фесс. — Ты про жертвенник договаривай.
— Слушаюсь, одан рыцарь. Так вот, после того как с той Смертью мы глазами столкнулись, я оттуда опрометью вылетела. Не помню, как до спален добралась. Ну и… ну и поняла, что больше мне тут не жить. Растолкала братиков, сестрёнку… других ребят, кого могла. Стала им объяснять… дура была, соплячка малолетняя. Конечно, ничего говорить нельзя было, а следовало просто поджечь там всё, что гореть может. Тогда сами побежали б, быстрее ветра б понеслись.
— Верно, — с горечью заметил Фесс. — И те, кто тебя слушал, тотчас помчались наушничать добрым дядям, которые кормят от пуза и разрешают весь день играть…
— Угу, — кивнула Рысь. — Но, в общем, и тут смогла я их опередить.
Сестрёнку на загривок, братиков в охапку — и бежать.
— Что, вот так просто и бежать? — изумился Фесс. — А охрана как же?
— Прощения прошу, но за кого меня принимает одан рыцарь? Мне хоть и семь лет тогда всего было, онако, с какого конца нож режет, я понимала. Пошла к караульщикам. Их там двое на воротах стояло внутри которые.
«Что, — говорят, — не спишь, дева?» — «Не сплю, дядечки», — говорю. «А чего ж так, дева?» — «Сны недобрые снятся, дядечки. Страшные». — «Ну, коли страшные, надо отца Климента позвать. Он у нас по снам дока. Позвать, дева?» — «Да нет, дядечки не надо святого человека тревожить. Можно я с вами тут посижу?» — «Отчего ж не посидеть? Посиди, дева…» Ну, я и… посидела, в общем.
Щеки Рыси раскраснелись, глаза сделались совершенно бешеными. Она словно вновь наяву проживала ту самую ночь…
— Ну, я уселась… у камина. Там у них камин был, в караулке. Большой такой, и всегда они в нём огонь жгли, хотя лето тёплое было… Я у камина притулилась, глаза прикрыла.
А нож в рукаве прятала, у меня кожушок был такой, кожаный, хороший… Они сперва на меня глазели, потом, само собой, привыкли. Свой разговор завели. Там ведь не такая стража была, на внутренних?то створках, что ни на миг взгляд от ворот не отводила. Никто и никогда выбраться оттуда не пытался… зачем? Малолеткам и в голову не приходило, что там что?то плохое затеваться может. Вот… ну и… посидела я так, посидела, встала тихонько, к дверям пошла. Точнее, вид сделала, что пошла. А сама…
Она внезапно и резко махнула рукой. Точнее, не махнула, а проделала что?то навроде отмашного режущего удара, и проделала так, что оторопевший Фесс словно бы наяву увидел вскрытое стремительным движением горло караульного, раширенные глаза второго, тянущуюся к оружию руку — и серебристую рыбку ножа, вторично мелькнувшего в воздухе, с тем чтобы вонзиться точно в незащищённое горло стражника.
— У тебя был дар, — тихо проговорил Фесс, в упор глядя на Рысь. — Ты — боец… от Света или от Тьмы, не знаю уж, или от Спасителя, кто их тут разберет… Потому тебя в Храм и взяли…
— Верно говорит одан рыцарь, — кивнула Рысь. — Был дар. И есть. Но меньше, чем у одана рыцаря…
— Рысь, хватит меня оданить. У меня имя есть, и я его тебе называл. Договорились?
— Слушаюсь, одан рыцарь… Фесс. Ну вот, я малышню сгребла, калитку этак тихонько отворила…
— А как же стража внешняя? — не удержался Фесс.
— Стража внешняя — они да… их там шестеро, все при самобоях, вмиг бы стрелами истыкали, что твою ежиху. Но там ведь как было — караулка их бойницами в поле смотрела, не назад, так что я братиков с сестрёнкой в ров спихнула — он там неглубокий был, сухой, разве что крапивы много — и сама следом.
— И что же, не заметили тебя? — удивился Фесс.
— Какое там «не заметили»! Заметили, конечно. И погнались. Тревогу по всей форме подняли. Я думала — небо и землю перевернут. Ну и…
— Ну и всё равно не догнали?
— Меня. — Рысь внезапно шмыгнула носом. — Меня не догнали. Ушла я.
Ловкая была, хитрая, что твоя ласка. А вот братиков, сестрёнку — их схватили. Схватили, и… в общем, думаю, недолго они после этого жили, — мрачно окончила Рысь, опуская голову. — Их схватили, а я как?то убежала. Убежала и долго бежала. Ох, долгонько, пока в Храме не остановилась.
— А как же ты добралась?то туда? — спросил некромант. История, которую рассказывала Рысь, казалась всё?таки невероятной. На мечах она билась совершенно, не хорошо, не отлично, а именно совершенно, и Фесс с трудом мог представить себе местного воителя, который смог бы устоять перед ней. То, что ему удалось выбить из её рук оружие, как он теперь понимал, все?таки было случайностью. Скорее всего, продлись бой ещё полминуты — Рысь вполне могла бы взять верх.
— А я туда, в общем?то, и не добиралась, — простодушно призналась воительница. — Бежала я, сама зная куда. Вынесло меня к тракту, ну, тому, что из Эгеста на юг ведёт, в аркинские пределы. По нему гномы ходят, караваны из Железного Хребта водят. На такой их караван я и натолкнулась.
— И они тебя приняли? Взяли с собой? — недоверчиво поднял брови
Фесс. Гномы отличались сварливым и не слишком дружелюбным характером. И уж тем более трудно было вообразить, чтобы их отряд прихватил с собой беспризорную человеческую девчонку. Тут недалеко было и до очень серьёзных неприятностей с Инквизицией, чего гномы, в громадном большинстве своём, избегали.