Оставить драгоценную покупку в машине Филипп не решился. Он достал из салона вместительный кожаный портфель, вытряхнул из него бумаги и бережно уложил часы. Портфель оттянул плечо, но ноша была приятной, и, поставив авто на сигнализацию, Филипп двинулся в сторону улицы. Пришлось поплутать среди домов и дворов, пока вдалеке показались проезжающие машины. В этот момент позади раздался насмешливый голос:
— Что несешь, красавчик?
Погулял, обреченно подумал Филипп. Пижон с сумкой от Армани в московской трущобе — желанная находка для грабителей. И откуда им знать, что сумка — всего лишь точная копия, и Филипп на самом деле не так богат, как им хотелось бы. А ему-то что теперь делать?
Драться он никогда не любил и не умел — с детства благополучный мальчик из интеллигентной семьи боялся хулиганов как огня. А больше всего боялся повредить голову и стать дурачком, как Колька из соседнего дома, которого отмутузили футбольные фанаты.
С ранних лет Филиппа отличало удивительно чувство эмпатии. Он мог поставить себя на место любого человека, понять его чувства и мысли. Поначалу это было игрой, но после несчастья с Колькой его причудливый дар чуть не стал трагедией. Остро переживавший беду друга, Филя и не заметил, насколько сильно погрузился в его помрачневший разум. Зато мать, заставшая своего любимца, с бессмысленной улыбкой на лице пускающего слюни, сама чуть с ума от горя не сошла, решив, что сын повредился умом. А Филипп тогда так глубоко нырнул он в хаос мыслей Кольки, что пришел в себя только в кабинете психиатра.
Эта история стала для одиннадцатилетнего мальчика хорошим уроком: в дальнейшем он всегда контролировал себя, отделяя от объекта, и старался скрыть свой дар. Но очевидного не утаишь. Стоило открыть свой бизнес, как весть о владельце фирмы «Праздник с тобой», предугадывающем самые тайные желания клиентов, пронеслась по городу и достигла ушей тех, о существовании которых он и не подозревал.
Судьба явилась к нему в образе смешливой девчушки в кедах. Занятно, но произошло это в день Хеллоуина, на костюмированной вечеринке для солидной компании, за ходом которой Филипп следил сам. Девушка, одетая по-спортивному, белой вороной выделялась в кроваво-черной толпе ряженых вампиров, зомби и ведьм.
— Почему без костюма? — удивился Филипп, когда незнакомка подошла к нему.
— А мне не надо рядиться, для того чтобы быть, — уклончиво ответила та и, посмотрев в глаза долгим, проникающим в самое сердце взглядом, не попросила — потребовала: — Где мы можем поговорить? Наедине.
Уединенное место нашлось в гримерке клуба, где повсюду валялись лишние вставные челюсти, накладные клыки, взлохмаченные парики, остроконечные ведьмины шляпы. Светлана с усмешкой обвела не пригодившиеся атрибуты и начала свой рассказ.
Сначала Филипп расхохотался.
— Я ценю чувство юмора своих сотрудников, которые решили разыграть меня в Хеллоуин. Но, право слово, могли бы придумать что-то пооригинальнее.
Света не обиделась.
— Что ж, поначалу никто не верит. В качестве исключения вас приглашают на закрытую вечеринку, где вы все увидите сами.
— А розыгрыш-то не так прост. Гляжу, мои ребята учатся. Что ж, я обязательно приду оценить их старания.
Однако вечеринка превзошла его ожидания. Филипп очутился среди сотни людей, многие из которых были довольно известными персонами. На розыгрыш с участием звезд у его сотрудников просто не хватило бы бюджета! А потом он увидел Ее. Она была такой юной, такой прекрасной, такой утонченной и такой печальной.
— Как ее зовут? — шепотом спросил он у Светланы, не отходившей от него ни на шаг.
— Кого? — Света отыскала глазами девушку. — А, это наша Беата.
— Она не может быть вампиром, — убежденно ответил Филипп. — Она слишком хороша для этого.
— Еще как может, — усмехнулась Светлана. — Уже сто лет может.
— Сколько? — ахнул Филипп, пожирая девушку глазами.
Беата, почувствовав его взгляд, подняла глаза и легонько улыбнулась. И после этой улыбки Филиппу было уже все равно, кем становиться — вампиром или оборотнем. Да хоть самим чертом, лишь бы только быть рядом с ней.
Судьба была к нему благосклонна — Беата ответила ему взаимностью. Именно она, по просьбе Филиппа, поделилась с ним своей кровью и подарила ему долголетие и букет других преимуществ. После инициации, вопреки опасениям старейшин, его дар не претерпел изменений. Он все так же тонко чувствовал эмоции и стремления людей. Благодаря поддержке общины, его бизнес пошел в гору, сфера клиентов расширилась. Время от времени старейшины обращались к нему с просьбой просканировать кого-то из вампиров или людей. Он старался не вникать в смысл их поручений — уж больно разные персоны попадали в сферу интересов старейшин.
Но он был рад, что по-своему мог быть полезен обществу, которое так тепло встретило его и которое дало ему шанс познакомиться с Беатой.
А потом на него навалилась депрессия. Беата во время приступов тоски стонала, что она слишком стара, а он чувствовал себя младенцем рядом с ней, прожившей целый век, заставшей правление царя и революцию. Антиквариат стал для него отдушиной. Прикасаясь к старинным вещам, он прикасался к вечности. Владея предметами, которые были созданы сотни лет назад, он словно сам погружался в прошлое. Вещи молчали, вещи были безмолвны, вещи таили в себе загадки, ответов на которые у него не было. В отличие от людей, души которых были для него открытой книгой. С предметами старины оставалось только гадать, и Филипп мог часами грезить над своими сокровищами, представляя, кому они служили раньше и какую роль играли в их давно закончившейся жизни. Иногда ему казалось, что он прикоснулся к разгадке тайны, и воображение рисовало ему бравого поручика, владельца потемневшей табакерки, или романтичного студента, хозяина пузатой чернильницы. Образы были такими яркими, что он еще долго грезил наяву и начинал сыпать архаизмами в речи, вызывая насмешки других вампиров. Но все равно полного проникновения в души людей прошлого не происходило, и со временем это стало страшно огорчать Филиппа.