— Ты еще скажи — приверженность одной марке, — не удержался от насмешки Вацлав. — Фанат Версаче убивает всех, кто предпочитает Армани.
— А почему бы и нет? — вспыхнула я. — Мало ли, чем может руководствоваться больной на всю голову садист?
Вампир красноречиво посмотрел на меня, вложив в этот взгляд всю оценку моих умственных способностей.
Поиск убийцы усложнялся тем, что ни по одному преступлению не удалось обнаружить свидетелей, хотя Гончие опрашивали всех людей, которые жили или работали поблизости.
— А почему бы тебе просто не почитать мысли всех вампиров? — предложила я. — Убийца-то непременно проявит себя. А телепатия поточнее детектора лжи будет.
— Думаешь, это так просто? — хмуро огрызнулся Вацлав. — Что ж, попробуй! Никто из вампиров не откроет своих мыслей Гончим — нас все боятся.
Я же открыла, подумала я и осеклась под взглядом Вацлава.
— Ты еще не научилась закрываться, — усмехнулся он.
— А если подключить старейшин? Им же все доверяют?
— Если бы все было так легко, мы бы тут сейчас не сидели, — разозлился вампир. — Нельзя так просто копаться в чужих мыслях.
В моих почему-то все копаются, мысленно возмутилась я.
— Жанна, — вздохнул Вацлав, — я тебе уже объяснил, почему так с тобой происходит. Ты научишься, и это пройдет. В остальном же мы можем общаться между собой телепатически. Но только при обоюдном желании.
— Но мысли Нэнси ты как-то на допросе читал, — удивилась я.
— А она уже поняла, что скрываться бесполезно, и разрешила мне сделать это.
В принципе, я могу сломать любую ментельную защиту, — после паузы добавил Вацлав. — Но на это нужно иметь очень веские основания. Как минимум, изобличающие улики или показания свидетелей. И никто не вправе взламывать душу вампира по своей прихоти. Все мы подчиняемся правилам и соблюдаем законы. Я не исключение, — усталым тоном заключил он и многозначительно перевел взгляд на часы.
— Поняла, — вздохнула я. — Тебе пора на охоту.
— Почему сразу на охоту? — возразил Вацлав, поднимаясь с места. — Может, на прогулку?
— Не завидую тому, кто попадется тебе на пути, — заметила я, убирая в cумку ксерокопии материалов дела, любезно сделанные вампиром.
— А ты еще не созрела для прогулок под луной? — вкрадчиво улыбнулся Вацлав. — Все питаешься донорской кровью?
— Предпочитаю «Пина Коладу», — огрызнулась я. — А от крови меня мутит.
— А с «Пина Коладой» смешивать не пробовала? — ухмыльнулся вампир. — Ладно-ладно, молчу, дело твое. Только учти, что я обещал Глебу заботиться о тебе и поэтому не дам тебе протянуть ноги с голода. Если понадобится — заставлю.
Я вздрогнула, вспомнив того парня в фургоне, кровь которого я выпила под давлением Вацлава.
— Спасибо, у меня достаточно талонов, чтобы не протянуть ноги, — отрезала я.
Вампир довез меня до дома и умчался по делам. А я до рассвета просидела над бумагами и не родила ни одной убедительной версии, отчасти признав правоту Вацлава в том, что никакой логики в выборе жертв у убийцы нет. Однако я была твердо убеждена в другом: логика все же есть. Только нам она неизвестна. Пока.
Глеба похоронили на ухоженном частном кладбище, где издавна покоились вампиры. На надгробиях, чтобы не возбуждать подозрений, были выгравированы даты жизни и смерти, соответствующие трагически оборванной человеческой жизни. С памятников смотрели молодые лица, самым старшим из которых было не больше тридцати. Но если долго смотреть на камень, проступали другие цифры, отличающиеся на несколько десятков лет, а то и на пару столетий. Случайный посетитель списал бы это на обман зрения, так же как и то, что некоторые портреты умерших очень походили на знаменитостей старого времени. Впрочем, случайные сюда захаживали редко. Не ходили сюда и родственники умерших, которые уже давным-давно, задолго до их смерти, обрели покой на других кладбищах. Да и сами вампиры не любили посещать могилы друзей, предпочитая выражать свою память к ним посредством щедрых взносов на благоустройство кладбища. Однако на церемонию прощания приходили все: молодые, красивые, модно одетые, в неизменных черных плащах и с алыми до черноты розами в руках.
Стоя у могилы и стараясь не думать о том, для кого она, я разглядывала собравшихся. Здесь были почти все, кого я помнила по своей дебютной вечеринке. Инесса с молодым спутником, Светлана и Лиля, державшиеся поодаль от знакомых мне девиц из фитнес-клуба, все пятеро Гончих, работники журнала Аристарха, оперная дива, английский фокусник, малолетний хакер. Сам Аристарх стоял рядом со мной и по-отечески поддерживал за руку. Мне следовало бы разобидеться на него, за то, что он, как и Глеб, все знал с самого начала о моих потенциальных сверхспособностях и не признался в истинном положении вещей даже после того, как узнал о нашем родстве. Но гибель любимых сблизила нас. Аристарх приезжал на кладбище второй день подряд. Вчера без особых церемоний, в самом дальнем углу кладбища, выделенном для преступников, похоронили Нэнси.
На правах старейшины Инесса произнесла прощальную речь, и я была благодарна ей за это. У меня у самой не хватило бы на это ни сил, ни слов. Все свое горе я направила в ненависть к убийце, и теперь все в моей душе клекотало от гнева, особенно при мысли о том, что убийца, возможно, тоже сейчас здесь. Изображает вселенскую скорбь и, может быть, даже, уронит в кипейно-белый кружевной платочек тщательно срежиссированную слезинку и тихо скажет пару слов о том, каким хорошим человеком, точнее — достойным вампиром, был Глеб.
Изображает вселенскую скорбь и, может быть, даже, уронит в кипейно-белый кружевной платочек тщательно срежиссированную слезинку и тихо скажет пару слов о том, каким хорошим человеком, точнее — достойным вампиром, был Глеб. Вопреки словам Вацлава, я все же попыталась проникнуть в мысли собравшихся, но до меня донеслись только отголоски печали и сожаления, чье-то желание поскорее покончить со скорбной церемонией и воспоминание о Глебе, стоящем на берегу какого-то северного моря и похожем на романтического героя Байрона.
Судя по числу искренне скорбящих красоток, Глеб до встречи со мной зря времени не терял. Даже несколько иностранок прилетели специально, чтобы проститься с ним. В память о тех временах, когда Глеба звали по-другому и он жил в Австрии, Норвегии и Италии. Вацлав о чем-то тихо переговаривался с одной из них, высокой пепельной блондинкой с короткой стрижкой и льдистыми глазами, и, несмотря на внешнюю сдержанность, было видно, что вампир сильно взволнован ее словами. То ли узнал новости о знакомых вампирах, проживающих за границей, то ли девушка сообщила ему о новом заморском маньяке, с которыми у Вацлава были старые счеты.