— Прекрасный! — выкрикнуло сразу несколько голосов.
Громче всех вопила Нэнси. Кажется, бэк-вокалом ей служили голоса мексиканской актрисы и модели.
— Не буду спорить, — кокетливо тряхнул кудряшками Глеб, вписывая слово. — Теперь «И».
— Иррациональный, — блеснул интеллектом психолог Владислав.
— Инициативный! — кокетливо выкрикнула соседка горячего араба.
— Игривый! — промурлыкала рыжая девица, уже помирившаяся со своим кавалером-вруном.
— Лан, — шепнула я, — а почему среди гостей так много иностранцев?
Приглядевшись к собравшимся, я заметила, что вампиров с экзотической внешностью еще больше, чем показалось мне на первый взгляд. Почти каждый пятый!
— Это везде так, — охотно пояснила Светлана. — В любой нашей европейской тусовке полно азиатов и африканцев, а в индийской или японской — достаточно европейцев. Мы вынуждены переезжать время от времени, чтобы не вызывать подозрений у людей. По нашим правилам не позже, чем раз в десять лет, каждый из нас переезжает в другую страну и начинает жизнь заново.
— Значит, и мне придется? Ты мне об этом не говорила, — приуныла я.
— Ничего, это даже интересно! Новые знакомства, новая работа, новый стиль жизни, — подмигнула Лана. — Я, например, уже в пятой стране живу.
— Импульсивный! — выкрикивали тем временем свои версии разгоряченные вином и шампанским вампиры. — Идеальный! Искрометный!
— Изысканный, — веско сказала Инесса, и Глеб послушно вписал это качество в шутливую вампирскую характеристику и провозгласил:
— Итак, мы дошли до финального аккорда. Ваши варианты на букву «Р».
— Рискованный! — выкрикнул смуглый брюнет, в котором я узнала каскадера, пару лет назад часто мелькавшего в телешоу.
— Раскованный, — прогорланил турок.
— Ревнивый! — фыркнула неугомонная рыжая.
— Расточительный, — мигом среагировал ее кавалер.
— Раритетный, — усмехнулась манекенщица Моника, заставив усомниться в своих 23-х годах.
К моему удивлению, многие иностранцы говорили почти чисто, с едва уловимым акцентом, как у Светы. Наверное, жили в России уже долго.
— Сколько версий! — подытожил Глеб. — Но мне по душе другая. Мне бы хотелось, чтобы понятие вампир в отношении к нашей компании всегда подразумевало в себе значение «рыцарь».
Маркер запорхал по доске, выводя последнее слово.
— Итак, вампир — это вечно алчущий, молодой, прекрасный, изысканный рыцарь, — огласил результат коллективного обсуждения ведущий.
— А как насчет русского варианта вурдалак? — вкрадчиво поинтересовалась я. — Что в нем означает буква «У»?
— Умный, конечно! — убежденно сказала блондинка Нэнси.
Аристарх, не сдержавшись, ухмыльнулся. Блондинка занервничала.
— Конечно, — согласилась я. — Как это я могла усомниться, когда образец этого качества весь вечер радует меня бездной премудрости.
Тут уж и Светлану пробило на смех.
— Извините, мне надо выйти, — хихикнула она и потянула меня за рукав. — Составишь компанию?
— Ты что, запала на Аристарха? — зашептала Лана, стоило нам выйти в коридор.
— Вот еще! — Я с негодованием опровергла ее предположение.
— А чего тогда так на Ниночку взъелась?
— На Ниночку? — удивилась я.
— Да это Нэнси на самом деле так зовут, — хихикнула Светлана, входя в женский туалет. — Я же тебе говорила, у нас мода такая: после вступления в Клуб брать изысканные имена. Вот Нина и представляется всем как Нэнси.
— Ничего я на нее не взъелась, — возразила я, поправляя прическу у зеркала во всю стену. — Просто не люблю таких анекдотических блондинок!
— А вот Аристарх решил, что ты на него запала, — сверкая очами, сообщила Лана и скрылась за дверью кабинки.
— Пусть помечтает, — милостиво разрешила я.
— Кстати, ты ему понравилась, — доложила вампирша из-за перегородки. — Я такие вещи сразу чую. Он тобой заинтересовался.
— Мне-то что? — Я равнодушно пожала плечами. — Пусть его Барби волнуется.
— Нэнси за него глотку перегрызет, — предупредила Лана. — Будь с ней поосторожней.
Помолчав, она добавила:
— Тебя, что совсем не волнует интерес Аристарха?
— А с чего бы он меня должен волновать? — Я самодовольно покрутилась перед зеркалом.
— Ну, Аристарх наш местный секс-символ, — в упоении поведала вампирша. — Знала бы ты, сколько на него желающих!
— Слушай, — оборвала я болтушку, — если ты сейчас же не замолчишь, я подумаю, что он тебе заплатил, чтобы ты его в выигрышном свете представила и мне разрекламировала.
— Ну и язва! — не обиделась на меня Лана. — И за что только таких секс-символы любят? Вот и Жан тоже не устоял.
— Я смотрю, у вас каждый второй хмырь в секс-символы норовит заделаться?
— Ты не оценила лоск нашего французского графа? — охнула Светлана, выходя из кабинки.
— Он что, правда, граф? — заинтересовалась я.
— И граф, и актер. Не узнала разве?
— Так это правда? То-то мне показалось, что он похож на персонажа одного старого фильма. Только того Анри Мерль звали, я потом в Интернете посмотрела.
— Он это, он. Анри Мерль — его псевдоним, — убежденно заявила Света. — Ему уже сто с лишним лет. Когда его обратили, о правилах и донорской крови еще и речи не было. Поэтому он приверженец старого образа жизни… Ну, ты понимаешь, — запнулась она.
— Еще бы мне не понимать! Из-за его заплесневевших убеждений я лишилась своего пальто, — процедила я, — и нормальной жизни.
Я еще удивляюсь, почему он по старинке не укусил меня в шею, а впился в руку.
— Укус вампира в шею — штамп кинематографа, — пояснила Лана. — Картинка очень чувственно на экране смотрится, согласись? Вот и растиражировали ее по всем киношкам. А на деле удобней из руки кровь брать… — Вампирша опустила глаза, признаваясь в том, что не всегда довольствуется донорской кровью. — Извини, тебе, должно быть, неприятно…