— Правильно представляешь, — мрачно поведал Вацлав. — Нашлось немало желающих завладеть Серебряными Слезами, как их поэтично окрестила молва. Кого-то из владельцев ограбили, кого-то даже убили. Легенда говорит, например, что бедная дурнушка ни за что не хотела расставаться с браслетом, подаренным родителями, да и браслет словно врос ей в руку, так что разбойникам, напавшим на супружескую чету в лесу, пришлось отрубить ей кисть. Одновременно с кистью она потеряла и мужа. С того дня молодой супруг совершенно охладел к ней и вскоре выставил благоверную из своего роскошного поместья, искренне недоумевая, как он мог на ней жениться, и согласился с мнением матери, что уродина его не иначе, как приворожила. Несчастье постигло не только бедную девушку — все владельцы лишились Серебряных Слез и своих чудесных талантов. С тех пор никто не знает точное нахождение разрозненных осколков чаши, ведь это может быть что угодно — кольцо, цепочка, подвеска, лезвие или рукоять ножа, вряд ли сохранился хоть один обломок чаши в прежнем виде. Это делает поиски Слез практически невозможными. Единственное отличие легендарного серебра из чаши лорда от обычного — особый талант, которым он в одночасье награждает своего обладателя. Однако Слезы ищут до сих пор. Ведь согласно легенде, тот из вампиров, кто сумеет собрать воедино все серебро из чаши лорда и переплавит его в точную копию сосуда, получит талант великого правителя и сможет стать новым лордом и объединить под своим началом всех нас… Такова легенда.
Вацлав наклонился к своему дорожному рюкзаку, вытащил из кармашка газетную вырезку и протянул мне.
— А это уже жизнь.
Я развернула листок, и в глаза бросился заголовок: «Известная актриса Ева Фиери погибла во время кровавой резни в африканской деревне». В центре текста — две фотографии, два этапа жизни Евы Фиери. На первой — голливудская красавица Ева Фиери в момент своего наивысшего триумфа — с призовой статуэткой Оскара в руках. Платье от Oscar de la Renta, бриллианты от Carrera y Carrera, платиновая волна волос — от природы, восхитительный бюст — от лучшего пластического хирурга. Сердцеедка, светская львица, прожигательница жизни. На второй — скромная девушка в бейсболке и джинсах в окружении ватаги изможденных чернолицых детишек. Посол доброй воли, белокурый ангел для малышей, которые живут в аду.
Я вспомнила то, что писали о ней газеты. Когда два года назад голливудская красавица объявила о своем решении покинуть кино и посвятить себя помощи детям из неблагополучных стран, никто ей не верил. Одни считали это рекламным ходом, другие, хоть и допускали искренность помыслов Евы, были убеждены, что надолго ее энтузиазма не хватит. Однако его хватило и на год, и на два. Режиссеры предлагали Еве, в одночасье ставшей самой обсуждаемой голливудской актрисой, баснословные гонорары, но она была непреклонна и не желала возвращаться к прежней жизни. Красавчик-актер Дин Джойс, единственный, кому удалось продержаться рядом с ветреной Евой целых полтора года, вплоть до ее бегства из Голливуда, устав ждать сбежавшую невесту, приехал за ней сам.
Их пара была крепкой, их чувства — настоящими, и журналисты со дня на день ожидали объявления помолвки, когда Ева вдруг поспешно собрала чемодан и уехала в Зимбабве, чтобы уже не вернуться к прежней жизни.
Из поездки Дин вернулся ошарашенным и в одиночестве. Ева была ему рада, клялась в любви, но уезжать с ним наотрез отказалась, со слезами на глазах заявив, что теперь ее дом — здесь и она будет счастлива быть его женой, но на этой земле. То ли лоск одной из первых красавиц Голливуда померк на пыльной земле Зимбабве, то ли чувства Дина были не настолько сильны, чтобы разделить отшельничество Евы, однако любви белокурой красавицы в африканском шалаше он предпочел карьеру, Фабрику грез и роскошь. Никто и не посмел его осудить, когда он рассказал журналистам подробности своей поездки. «Ева словно обезумела, — сказал тогда он. — Она живет в жутких условиях, целыми днями возится с больными детьми и строит планы спасения мира. Совсем недавно она бы сморщила нос при виде подобной антисанитарии и ужаснулась бы такому образу жизни, теперь же она живет как нищая и, что удивительно, совершенно счастлива. Ее поступок достоин восхищения, но это так непохоже на ту Еву, которую я знаю!». Ну или что-то вроде того, за точность слов не ручаюсь, но смысл такой.
В статье, которую протянул мне Вацлав, коротко пересказывалась жизнь Евы Фиери — от первых ролей в кино до отъезда в Африку. Причем, богемная часть ее жизни была куда более подробной. О жизни Евы в Зимбабве было известно мало: первое время журналисты валили валом за сенсационными подробностями «другой» жизни знаменитой актрисы. Кадры с некогда гламурной до кончиков ногтей Евой, отныне играющей в мяч с африканскими детишками и возделывающей огород наряду с чернокожими аборигенками обошли все телеканалы. Все популярные издания оформили спецкорам командировку в жаркую страну, пытаясь раскопать, от чего бежит Ева Фиери. Через пару месяцев интерес прессы к эксцентричной актрисе угас, и она пропала из зрения общественности. Изредка Ева мелькала в новостях, приуроченных к приезду очередной миссионерской делегации, но ничего сенсационного телевизионщики поведать не могли. Живет, помогает, заботится, возвращаться не собирается. Поэтому и в статье Вацлава о благотворительной деятельности Евы было сказано всего двумя скупыми абзацами.