На сегодняшней первой вечеринке она уже успела полакомиться кровью веселого светловолосого исполина по имени Егор. Из-за этого и припозднилась с выездом, а пробки еще больше задержали в дороге. Егор был похож на русского медведя, цитировал Аристотеля, выдавая его за Конфуция, и звал ее в Куршавель, обещая, что она будет бесподобна на горных лыжах. Пожалуй, надо будет и впрямь махнуть. Мэй млела от плечистых и высоких русских мужчин, а кровь Егора к тому же была особенно восхитительной и бодрящей… Быть может, с русским медведем Панде повезет? Разве не заслужила она простое человеческое счастье?
Мэй показала язык вредному зеркалу, спрятала кисти и косметику и поднялась с места. Публика ждет.
Публика ждет.
Глава 6. Вампир, который меня соблазнил.
Все когда-нибудь должно случиться в первый раз.
В том числе и секс, факт которого не установлен
по причине пьяной отключки главных фигурантов.
Маша Царева. Московский бестиарий.
Нам ведь, если задуматься, нужна вовсе не кровь.
Кровь только носитель различного вида энергий.
И высшими животворящими силами ее способна
наполнить одна лишь любовь.
Челси Куин Ярбро. Хроники Сен-Жермена.
— Ну и бледна ты, мать! — радостно заявил на утро массовик-затейник, которого я обнаружила в своей постели.
Натянув на себя простыню и покопавшись в памяти, я извлекла его имя — Глеб, и события прошлой ночи, начиная с танцев и рок-н-ролла и заканчивая… Последние события напрочь стерлись из памяти, как будто кто-то прошелся по ним ластиком.
Определенно, шампанского было много, ибо я попала в те десять процентов девушек из статистики «Космо», которые хоть раз да имели секс на первом свидании. Впрочем, я в эту статистику вписываюсь с трудом: свидания как такового у нас не было, если не считать за оное наш зажигательный рок-н-рол… Может, с кровью Жана мне передалось и легкомыслие? Хотя меня можно понять.
Я окинула Глеба оценивающим взглядом: даже после бурной ночи и неизбежного похмелья после банкета в мою честь, парень выглядит ослепительно. Светлые кудряшки, пронзительно-голубые глаза с хитрой искоркой, пухлые губы, тонкие черты лица — как тут не потерять голову?
— Знаешь, а ты ничего, — признался Глеб.
— В смысле? — отчего-то смутилась я.
— Ну, нормальная, — улыбнулся он. — А то когда ты произнесла тот тост про почившее пальто, я уж решил, что ты совсем чокнутая. А потом оказалось, что ты Мильтона читала, Уайльда на английском цитируешь…
— Мы еще и поговорить успели? — нахмурилась я, мучительно напрягая память. — Извини, но что-то я не помню этих литературных бесед…
— Неудивительно, — хмыкнул Глеб, — шампанское вчера лилось рекой. Кстати, — он пытливо глянул на меня, — ты за это время ни разу не принимала?
Я сразу поняла, о чем речь, хотя можно было подумать, что парень говорит о витаминах или лекарстве от гриппа.
— Так я и думал! — укорил меня Глеб. — Эх ты, дурында! Уже почти неделя прошла! Ну что с тобой делать? Ведь ноги так протянешь!
Он вскочил с постели и потопал в прихожую, откуда вернулся уже с
барсеткой. Сев ко мне спиной, он заскрипел молнией.
— Сейчас оживлять тебя буду! — пообещал он через плечо.
— Не надо, — просипела я, похолодев от ужаса, и широко раскрыла глаза при виде пробирки, которую протягивал мне Глеб.
— Тьфу ты! Ты что, подумала, что я ножичком себе вены взрежу и тебе дам отпить? — восхитился моей наивности он. — Это только в кино и книжках бывает. А тебе с моей крови все равно толку не будет — зараза заразу не лечит. Пей давай!
Он вынул пробку и насильно вложил мне в руку пробирку.
— А чья она? — с дрожью спросила я.
— Какая разница? — удивился он. — Кровь донорская, чистая. Не волнуйся, не подхватишь ничего, в лаборатории сто раз все проверяют.
— Я не могу, — пролепетала я, представив во рту вкус крови. — Противно…
— Это лекарство, Жанна, — строго, как доктор неразумному малышу, сказал Глеб. — Лекарство быть приятным не может. Хочешь жить — пей.
— А если не буду? — заупрямилась я.
— Я тебя покусаю, — пообещал он, и в глазах его заплясали чертики.
Я машинально закрыла одной рукой шею, широко глядя в завораживающей голубизны глаза Глеба.
— Пей.
— Пей… — донесся до меня его голос, и, словно во сне, я коснулась губами стеклянного горлышка…
Когда я пришла в себя, в руках у меня была уже опустевшая пробирка. Я с брезгливостью отбросила ее на пол и помотала головой — вкуса крови я не помнила. Подняла недоумевающий взгляд на сидящего на постели Глеба.
— Извини, пришлось тебе помочь, — мягко сказал он. — В первый раз всегда трудно…
— Ты… — Я набросилась на него с силой волчицы. — Что ты сделал?!!
— Тише, тише, — он легко скрутил меня и подмял под себя. — Понимаю… Сам таким был… До первой крови кажется, что все это сон, что это игрушки, что ты никакой не вампир, что можешь сопротивляться жажде…
— Ты даже не дал мне попробовать сопротивляться! — разъярилась я.
— Нет никаких мук жажды, — покачал головой Глеб. — Есть только болезнь, которая делает тебя слабой и беспомощной, если ты отвергаешь единственное лекарство.
— Все равно, ты меня заставил!..
— Я вернул тебе силы. Глупо думать, что если ты не будешь пить кровь, ты не станешь одной из нас. Ты уже с нами, хочешь ты того или нет.