На глазах у ошарашенной секретарши мы покинули кабинет, зашли в лифт… и застряли в нем на два часа.
— Похоже, это надолго, — изрек вампир, безуспешно нажимая вызов диспетчера.
Мой мобильный работать отказывался, а свой Аристарх оставил в кабинете.
— Не волнуйся, — съехидничала я. — Скоро Ниночка обнаружит твою пропажу и поднимет на ноги МЧС.
— Почему МЧС? — удивленно моргнул вампир.
— Потому что ее ненаглядный в лифте с неприятной ей девицей — как раз такая чрезвычайная ситуация, — хмыкнула я.
Аристарх широко улыбнулся, глядя на меня во все глаза.
— Все хотел тебя спросить на вечеринке, да не стал нервировать Нэнси… Мы раньше не встречались? — вкрадчиво осведомился он.
Я смерила его разочарованным взглядом. Как банально! А еще вампир со стажем!
— Нет, правда, — возразил Алмазов. — У меня такое чувство, что я тебя откуда-то знаю.
— У меня такое чувство, что я тебя откуда-то знаю.
— Не припомню, чтобы продавала тебе квартиру, — отшутилась я.
— О нет, у меня был куда менее привлекательный агент — вылитая старуха Шапокляк, — развеселился вампир. — И все-таки такое странное чувство, — он взъерошил волосы и обезоруживающе улыбнулся, — что я тебя давно знаю.
— Не пытайся со мной заигрывать, — приструнила его я. — Бесполезно.
— Куда уж мне тягаться с Глебом, — хмыкнул он, явно намекая на свое превосходство. — Ну, чем займемся?
— Да уж не тем, на что ты рассчитываешь, — фыркнула я.
— Мы застряли капитально, — напомнил Аристарх.
— Вот и отлично. Расскажи мне о себе, как ты стал вампиром, как жил все эти годы — глядишь, время ожидания как раз и закончится.
Аристарх сделался мрачнее тучи.
— Я не хочу об этом говорить.
— Ты нарушаешь все законы жанра, — укоризненно заметила я. — В книгах и кино вампир при любом удобном случае торопится рассказать о том, как он докатился до жизни такой. Точнее, до не-жизни.
— Моя жизнь — не кино, — отрубил Алмазов. — Лучше ты расскажи, как так вышло, что ты встретила Жана. Дурашливую версию событий я уже слышал на вечеринке, теперь интересно услышать настоящую.
Я с тоской покосилась на дверь — нам помощь никто не торопился, и начала свою печальную повесть со злодейства Однорога.
— Получается, если бы твой начальник не послал тебя на ту фабрику, ничего бы не случилось? — присвистнул Аристарх, когда я закончила.
— Я, знаешь ли, не фаталистка, и не верю во все эти басни о том, чему быть, тому не миновать. Да, если бы я не поперлась на эту треклятую фабрику, жила бы себе по-старому, горя не знала, — убежденно сказала я.
— И меня, — вставил Аристарх.
— Что — и меня? — не поняла я.
— И меня бы не знала, — усмехнулся он.
— Велика потеря!
— А Жан?
— Что — Жан?
— Ты его раньше точно не встречала?
— Встретила бы — запомнила. Уж не думаешь ли ты, что он меня специально караулил? Он, между прочим, в тот вечер с девушкой был, — я вспомнила о длинноногой модели с шарфиком на тонкой шее. — И, кажется, она была в курсе того, что он вампир.
На мое заявление Алмазов отреагировал совершенно спокойно — и бровью не повел.
— Но разве не надо соблюдать тайну? — удивилась я.
— Жан не признает правил. Единственное, чего мы от него добились, — это внешнее соблюдение приличий.
— А если эта девица кому-нибудь расскажет?
— Не расскажет, — убежденно возразил Аристарх.
— Он ее убил? — похолодела я.
— Вряд ли, — спокойно отозвался мой собеседник. — Но перед расставанием наверняка стер воспоминания о себе из ее памяти.
Я поежилась.
— Он ведь мог бы и со мной так поступить и бросить на произвол.
— Не мог. Мы бы все равно узнали о твоем существовании, и тогда ему бы было хуже…
— Слушай, а почему он живет в Париже? Он же француз. А Света рассказывала мне о конспирации и необходимости переезжать каждые десять лет. И тут он правила нарушает?
— Да нет, здесь он как раз целиком законопослушный гражданин, — усмехнулся Аристарх и пояснил: — Закон позволяет возвращаться в города, спустя семьдесят лет, когда опасности разоблачения уже не существует.
— А ты ведь не любишь Жана, — смекнула я по его тону.
— Не я один, — не стал кривить душой Аристарх.
— Он в самом деле такой мерзкий тип, каким мне показался?
Алмазов наградил меня долгим взглядом и медленно ответил:
— Жан — бунтарь и садист.
Он злой, беспринципный и эгоистичный. Из всех нас он зверь в большей степени.
Я вздрогнула и нервно пошутила:
— Какое счастье, что эти качества не передаются с кровью.
Аристарх как-то странно взглянул на меня.
— Что? — испугалась я. — Или бешенство заразительно?
— Конечно, нет, — фыркнул вампир. — Фантазерка!
— Фантазия — признак профессионализма журналиста, — изрекла я, возвращая вампира к делам текущим. — Предлагаю перейти к обсуждению рабочих вопросов.
— Это каких же, гонораров что ли?
— Гонорар надо сперва заслужить, — с достоинством ответила я. — Так что раз уж мы с тобой так капитально застряли, я готова выслушать вводную лекцию по теории журналистики и специфике журнала.
Аристарх оживился и следующие полчаса грузил меня основными правилами и понятиями. Когда нас наконец-то вытащили из лифта, я чуть не расцеловала спасителей-слесарей и поспешила распрощаться с Алмазовым и сбежать из редакции.