Поравнявшись с крыльцом, на котором изваянием застыла вампирша, нищенка привалилась к нему, чтобы перевести дыхание. Ноздри Эльзы затрепетали, почуяв запах давно немытого тела и старческого пота. Даже два пшика изысканных духов «Герлен», которые она сделала минуту назад, прихорашиваясь у зеркала в фойе, не могли перебить этого отвратительного запаха — старости и безнадежности. Эльзе захотелось сбежать. Но не могло быть и речи о том, чтобы спуститься по ступеням и поравняться со старухой.
Эльза уже нащупала ручку двери, собираясь укрыться в фойе и переждать, пока старая ведьма уйдет, когда та повернулась к ней и так и впилась в нее воспаленными, слезящимися глазами. «На ее месте могла быть я, — застучало в голове у Эльзы. — Старая, больная, дряхлая, выброшенная на улицу, без средств к существованию».
В порыве сочувствия и вины, она рванула молнию сумочки и нащупала во внутреннем кармашке пачку купюр, намереваясь откупиться от угрызений совести. Нищенка тем временем с ненавистью обшарила пытливым взглядом ее модное дизайнерское пальто, воздушный шелковый шарф, высокие изящные сапожки.
— Кровопийца! — Хриплое карканье сорвалось с потрескавшихся губ старухи.
Ошеломленная Эльза выронила голубую банкноту, не успев протянуть ее нищенке, и пулей влетела обратно в здание. Несколько прохожих в удивлении повернуло головы: грязная старуха в лохмотьях ползала по блестящим ступеням красивого особняка, выкрикивая проклятья и ругательства.
Эльза решилась выйти на улицу только через полчаса и, чтобы не столкнуться с безумной старухой, зашагала в противоположную сторону от метро — туда, откуда явилась нищенка.
Она бродила по центру Москвы, потеряв счет времени, и очнулась только тогда, когда прямо перед ней хлынула на улицу возбужденная толпа людей. Эльза замедлила шаг, заметила вывеску театра и огляделась. Ничего себе, какой путь она проделала! Да и времени прошло немало — уже и представление в театре закончилось.
Чувствуя легкий голод, Эльза оглядела толпу, выискивая кавалера на сегодняшний вечер. К ее разочарованию, мужчин среди театралов было немного, да и те — с дамами. Эльза так давно не была в театре, предпочитая театральным драмам и комедиям те спектакли, которые регулярно разворачивались на ее глазах в вампирских клубах и ресторанах, что и забыла, что обитель муз обычно посещает совсем не ее контингент. Влюбленные приходят сюда подержаться за руки, согреться от стужи, побыть в волнующей близости друг от друга и поцеловаться украдкой в закутке фойе. Замужним дамам необходимо выгуливать бриллианты, мужей и детей, вот и приходится отцам семейства время от времени исполнять культурную повинность. Студентки и женщины бальзаковского возраста вместе с театральным билетом покупают виртуальный лотерейный билет — в надежде сорвать джек-пот в лице красивого, умного, культурного и одинокого принца, поклонника Уильяма Шекспира и Теннеси Уильямса. Эльза, посмеиваясь, называла его Призрак Театра. Потому что все о нем мечтают, но никто никогда не встречал. Сейчас она бы и сама не отказалась от встречи с прекрасным умником, в крови которого звенят сонеты и бушуют шекспировские страсти. Но здесь его и искать не стоит — чего зря время терять?
Влившись в толпу, взбудораженную представлением, Эльза позволила ей окутать себя восторженными впечатлениями и увлечь к метро. Толпа текла серо-черной рекой, сотканной из темных пальто и блеклых беретов, и на этом унылом фоне алым маком цвела кокетливая шляпка, маячившая впереди. Шляпка завладела вниманием Эльзы, и она прибавила шаг, стала продвигаться вперед, чтобы взглянуть в лицо модницы, дерзнувшей надеть такой смелый и броский головной убор. Попав в Москву, Эльза с удивлением заметила, что шляпки здесь не в чести. Тем интереснее было посмотреть на девушку, которая не боится привлечь к себе всеобщее внимание. Шляпка двигалась в окружении двух старомодных беретов, с которыми оживленно переговаривалась. Наверное, внучка решила вывести бабушек в театр, решила Эльза, с еще большим азартом обгоняя впереди идущих.
Опередив шляпку и обернувшись, художница от удивления остолбенела. Перед ней оказались три пожилые женщины лет семидесяти. Только две крайние, в полинявших беретах с нелепыми старомодными брошками, выглядели настоящими старухами — уставшими, изможденными, дряхлыми и сгорбленными. А между ними, в очаровательной красной шляпке шла женщина — юная душой, с блестящими глазами, алыми губами и высоко поднятой головой. Она несла свои семьдесят лет не тяжелым грузом разочарований, потерь, поражений и невзгод, как ее подруги, а легким, струящимся шлейфом радости, удовольствий и побед. Она шагала в будущее, не страшась его, как ее спутницы; она встречала его улыбкой, а не горестным вздохом.
Эльза была настолько потрясена увиденным, что замерла на месте и позволила шляпке обогнать ее. Образ озлобленной нищенки мгновенно затмило ласковое сияние, исходящее от незнакомки. «А ведь я могла бы быть такой», — подумалось Эльзе, и она будто очнулась от чар, наложенных на нее ведьмой в лохмотьях и разбуженная доброй волшебницей в красной шляпке. Эльза вдруг всей душой потянулась к удивительной женщине и вспомнила совет психолога, который впервые показался ей разумным. Ей страстно захотелось стать тенью этой женщины, сделаться ее незримой спутницей, узнать о ней все, а потом прийти к ней в гости и проговорить ночь напролет. Эльза нагнала шляпку и ее спутниц и с жадностью прислушалась к их разговору. Подруги обсуждали спектакль. Шляпка восторгалась игрой актеров, правая беретка жаловалась на дороговизну буфета, левая с надрывом описывала боль в ноге.
Шляпка восторгалась игрой актеров, правая беретка жаловалась на дороговизну буфета, левая с надрывом описывала боль в ноге. Судя по беседе, инициатором культпохода была шляпка, и только она одна получила настоящее удовольствие от представления.
— Все тебе, Лизавета, хихи да хаха! — недовольно прогундосила левая беретка, когда шляпка мягко пошутила насчет ее больной ноги.