Мои спутники, лежавшие в кустах, с болью и хищным зубовным скрежетом глядели на могучего самца?вожака с огромными ветвистыми рогами, бдительно охранявшего покой стада. Первые лучи восходящего солнца золотили его бурую шерсть, придавая животному тот необыкновенно благородный вид, ту грацию, соединенную с силой, которые сделали этого лесного рогоносца одной из излюбленных рыцарских эмблем.
Внезапно вожак насторожился. Четыре молодые оленихи и два самца?двухлетка подняли головы и, прядая ушами, прислушались. Какой?то посторонний звук привлек их вни?« мание, заставив прекратить водопой.
— Едут, — прошептал я, вскакивая в седло. Меркадье дважды свистнул иволгой и прислушался. Откуда?то с дороги отозвался певчий дрозд.
Эдвар Жильбер свел большой и указательный пальцы в круг и вскинул руку вверх: «О'кей».
«Впитывает все, как губка. Способный малыш», — усмехнулся я.
Олени прянули в кусты и понеслись прочь, не разбирая дороги. Послышалось ржание, скрип колес и звон металла. Вскоре на дороге показалась долгожданная кавалькада.
Первым на буланой лошади двигался рыцарь в ало?золотом одеянии. На щите его красовался герб с двумя стропилами, обремененными цветами геральдической розы.
— Доброе утро, Арнульф фон Меренштайн, — тихо произнес я.
Копыта буланого скакуна гулко застучали по бревнам моста. «Понеслась душа в рай!» — Я взмахнул рукой, и по моему сигналу лес ожил. Согнутая ветка тиса с мешочком камней, привязанным к ней, резко распрямилась, как только ослабла веревка, ее дотоле удерживавшая. Послышалось звонкое «бам!». Рыцарь выронил копье и рухнул в воду.
В ту же секунду Меркадье вспрыгнул на козлы и подхватив возницу, отправил его вслед за Меренштайном. Щелкнул длинный бич, и возок понесся прочь, вдаль от разворачивающегося побоища. Два конных лучника из маленького отряда Меренштайна пробовали пуститься в погоню, но безуспешно. Направив Мавра наперерез преследователям, я обрушил на плечо одного из них удар своей палицы и, не дожидаясь, пока второй успеет воспользоваться оружием, стал оттеснять его к кромке берега.
Краем глаза я увидел, как первый мой противник, обхватив плечо рукой, со стоном упал в придорожную траву. Теснимый моим жеребцом, более легкий конь второго противника оступился на склизком берегу и вместе со всадником рухнул в воду.
Моя часть работы была окончена. Остановившись возле моста, я с интересом наблюдал, как люди Шамберга принуждают бросить оружие императорских кнехтов.
Быстро сообразив, что перед ними не разбойники, латники недолго упорствовали в обороне, резонно сочтя более благоразумной почетную капитуляцию. Желание бесплатно и бесславно проливать свою кровь неизвестно за что было напрочь им чуждо. К счастью для них, надо признать.
— Лис вызывает Капитана, — послышался у меня в мозгу голос моего напарника. — Как там у тебя дела ?
— Спасибо, ничего. Вот продолжаю расправляться с гарнизоном Ройхенбаха.
— Да? Ну и как успехи?
— Десять пленных. Один раненый. Фон Меренштайн уплыл в неизвестном направлении…
— Капитан, а зачем тебе это было нужно? Ты что, решил устроить небольшую войну?
— Помилуй боже! Не было печали! Но здесь случай особый. Они таки захватили маркизу.
— Да? А как же Бренд, Рон?
— Здесь их не было. Боюсь, что плохи дела.
— А что леди Джейн ?
— Я с ней еще не разговаривал. Она с Малышом Меркадье поехала вперед.
— Куда?куда?
— А! Я забыл тебе сказать. Мы тут познакомились с местными парнями. Чудные ребята. Если бы я их ночью не тормознул, они бы, наверное, уже штурмовали императорскую резиденцию.
— Тоже мне декабристы!..
— Ну, как бы там ни было, у нас теперь есть в тылу неплохой замок, человек сорок вполне боеспособных бойцов и один из лучших размахаев здешних мест.
— Да ну?
— Не да ну, а ну да! Ты бы видел, как он меня заставил тут вчера попотеть.
— Что ж, крутой мужик! Уважаю.
— Это правильно. А у тебя что?
— Все путем, Капитан. Этот Лоншан — мировой мужик. Мы тут с ним посидели, как полагается. Выпили за здоровье Папы Римского. Я ему песенок попел. Он меня и спрашивает:
«Куда ты путь держишь?» А я эдак и отвечаю, мол, Германия онастобрыдла, поеду в Англию, послушаю, что там поют.
— А он?
— Он? Он предложил съездить на недельку в Эльзас, а оттуда на корабле вместе с ним махнуть в Британию. Кормежка, выпивка, ночлег за счет фирмы и шесть динариев в день на карманные расходы. А! Каково ?
— Умопомрачительно, Лис. Твои гастроли пройдут с аншлагом. Ну а по делу?
— Пока ничего. Этот Барентон ничем себя не выдает. Учтив, обходителен. Разыгрывает из себя любящего родственника.
— Тогда я тебе о нем сообщу пару пикантных подробностей. Во время пребывания в Святой Земле Барентон, а скорее всего его в действительности кличут Джорджем Талботом, состоял в свите Ричарда. Более того, пользовался у него большим доверием. Во всяком случае, он сопровождал посольства Аламут к Хасану.
— Вот даже как?
— Именно, мой друг. Посольство, если ты помнишь, был направлено по настоянию тамплиеров, но официально оно отправлялось королем Англии. Вскоре после возвращения посольства, которое, как. можно было предполагать, ничего не дало, ассасины убили Конрада Монфернатского, претендента на трон Иерусалимского королевства, чья кандидатура активно под держивалась королем Франции.