— Фогинг… — немного неуверенно предположил один.
— Фогинг? — Глаза второго рыбака заметно увеличились. — А что? Неплохое место. Корабль там точно станет. В замке старом — живи не хочу. Вокруг ни одной живой души… Отличное место!
Я с сомнением посмотрел на Лиса: «Брешут, селедка их заешь!»
— Отличное, говоришь? Что ж, может, ты и прав. Это хорошо. Да, вот еще! Забыл сказать. Вы с нами поедете.
При этих словах усы неудавшихся Сусаниных обвисли, как флаги в штиль.
— И если что не так, — продолжил я свою мысль, — старина Бренд с удовольствием посмотрит, какую рыбу можно поймать, если намотать ваши кишки вместо наживки.
При этих словах лицо Бренда исказило некое подобие радостной улыбки, от которой наверняка могло скиснуть молоко на полмили вокруг.
Рыбаки заметно побледнели.
— Ну что, хвост ты щучий, правду скажешь или тебя прямо сейчас рыбам скормить? — Я приподнял бедолагу над — землей. — Куда ты нас заманить хотел?
— Там призраки, — прохрипел полузадушенный рыбак, -. отпустите, ваша честь, все скажу, как на исповеди.
— Говори! — Я разжал руки, и жертва моего произвола рухнула на землю.
— Это еще мой отец рассказывал. Много лет назад вестфольдинги пришли и осадили замок Фогинг. Оборонял его барон Бернгерд Бесстрашный со своим отрядом. И сколько ни штурмовали вестфольдинги замок, им не удавалось взять его. Только когда последний защитник умер от голода и ран, враги вошли в Фогинг. И тут?то оказалось, что призраки воинов по?прежнему защищают замок. С тех пор он так и стоит, не разрушаясь, все эти годы.
— М?да. Еще что?
— Обычно призраки ведут себя довольно спокойно. Хотя вовнутрь никого не пускают.
— Понятно.
— А вот если поблизости появляется вестфольдинг, то лучше уж находиться подальше от этих мест.
— Это камень в твой огород, мессир Вальдар, — хмыкнул Лис.
— А я туда и не собираюсь. Место для нас, кстати, действительно идеальное. Ни одна живая душа туда не сунется, а дорога проезжая оттуда должна быть.
— Ну, дорога, положим, за эти годы наверняка стала совсем даже непроезжая, — поправил меня Лис.
— Это дело Бренда с Роном. Только поставь им, пожалуйста, конкретную задачу, а то они выкорчуют все окрестные леса.
— Хорошо, Капитан. Что делать дальше?
— Дальше идем смотреть корабль. А ты подумай пока, как будешь разбираться с этим призрачным воинством.
— А что тут думать? Развоплотим — и дело с концом.
— Ну?ну, дерзай. Только ты мне здесь еще живой нужен. Понял, орел?
Через несколько минут наша кавалькада, , покинув свое временное укрытие, двигалась к пирсу. Вокруг звонко пели птицы, радуясь утренней свежести, а в голове моей тяжело перекатывалось чугунное ядро, напоминая о необходимости отдыха или хотя бы утренней чашечки кофе.
Ехать, слава богу, пришлось недолго. Минут через двадцать показался пирс, около которого, между рыбачьими барками и лодками с лесом, красовался фризский когг со спущенной реей.
— «Святой Николай», — прочел я надпись, вырезанную на борту. — Что ж, с фантазией не очень, но по делу. Ладно, поехали. Рон, буди стражу!
Дверь в будку караульного разлетелась в щепу. Несмотря на свою молодость, Рон, похоже, был далеко не новичком в подобного рода визитах. Спавший в углу на тюфяке стражник суетливо попытался встать. Однако это было излишне. Мощная рука «приказчика» оторвала его от пола и вскинула вверх, как мешок соломы. Непонимание в глазах бедолаги сменилось животным ужасом. «Хрясь!» — стражник сполз по стене, оставляя на ней кровавый след.
Непонимание в глазах бедолаги сменилось животным ужасом. «Хрясь!» — стражник сполз по стене, оставляя на ней кровавый след.
— Жив? — осведомился я.
Лис потрогал пульс обломка гомо сапиенс.
— Ничего. Очухается. Но не скоро.
— А! Ему все равно спешить некуда. А вот нам — самое время взойти на борт.
Оставив пленников, Рона и маркизу с лошадьми, наша живописная компания ступила на палубу «Святого Николая». На первый взгляд казалось, что корабль пуст. По счастью, слух, пришедший на помощь взгляду, чутко фиксировал богатырский храп, сотрясавший судно.
Поднявшись на борт, мы сразу же узрели картину, достойную кисти большого художника. Взгромоздясь на свернутый парус, здесь спало какое?то рыжее чудовище в камизе[4] грязно?песочного цвета. Бренд сделал было шаг в сторона логова морского волка, но я поспешно остановил его:
— Прошу тебя, хоть этого оставь в живых. Телохранитель смерил меня тяжелым взглядом так, будто я сообщил, что оставляю его сегодня без завтрака. Ему почему?то не нравилась моя манера шутить.
Судя по характерному запаху, щедро витавшему над кораблем, коктейль «Кровавая Мери» был бы сейчас весьма уместен.
— Лис! Как там у вас поется: «Нас утро встречает прохладой»?
Рейнар довольно ухмыльнулся и, зачерпнув валявшейся поблизости бадьей забортной воды, тут же опрокинул ее на голову спящего моряка, сопровождая внезапное омовение истошным криком: «Полундра!»
Рыжее чудовище вскочило, безумно озираясь и хватая воздух ртом. Глаза его цвета вестендской отмели в этот момент живо напоминали два взбесившихся компаса, начисто забывших, что они должны показывать.
— Святые кости! Это еще что такое?!
— Это? Приз за лучший фрахт года — явление «Святого Николая» с группой поддержки пред своими восторженными поклонниками.