— Безнадежно, — тихо шепнул я Лису. — При своевременном медицинском вмешательстве и полном покое его еще можно было бы спасти, но сейчас… Увы, он обречен.
— Но не оставлять же его здесь!
— Нет, конечно. Возьми этого Кайара, срубите пару жердей, сделаем носилки.
— Эй, Эдвар, пойдем, подсобишь! — обратился мой напарник к смущенно молчавшему гиганту.
Я остался один возле маркизы, тихо рыдающей на груди своего мужа. Внезапно по мыслесвязи я услышал голос Лиса:
— Капитан! Погляди?ка, что тут такое.
Обрадованный поводу не присутствовать при душераздирающей сцене, я оставил маркизу наедине с ее умирающим мужем. Лис сидел на корточках шагах в десяти от шалаша, ошеломленно глядя на бесформенное тело, распростертое у его ног.
— Волк. Абсолютно мертвый.
— Мертвее некуда. — Я перевернул тушу убитого зверя в поисках ран.
— Вот, смотри. — Лис раздвинул подшерсток на груди. Только сгусток запекшейся крови да маленький след указывали на место смертельного удара флоренса[13].
— Один?единственный удар Совсем неплохо.
— Да, я думаю, и ты не ударил бы лучше.
— Волк был старый, голодный, — услышал я за спиной голос маркизы. — И долго думал, прыгать или нет.
Слезы все еще стояли в ее глазах, но было видно, что она уже вполне владеет собой.
— Будьте любезны, джентльмены, поскорее. Не забывайте, что корабль ждет нас у пирса.
Погрузив умирающего на сработанные наскоро носилки, мы укрепили их между двумя лошадьми и как можно тише двинулись по направлению к Ройхенбахскои дороге. Всю дорогу маркиза, казалось, была погружена в глубокое раздумье.
* * *
— Скажи мне, Капитан, — услышал я в голове задумчивый голос Лиса. — Видел ли ты когда?нибудь в жизни подобную женщину?
— Нет, — честно ответил я, украдкой бросая взгляд на красавицу, скакавшую рядом.
— Да, вот еще, мессир Вальдар, вы ведь еще днем знали, что в замке нет никакого Ричарда.
— Не знал, но догадывался. Подумай сам: если герцогу Лейтонбургу так нужна леди Джейн, то ему вовсе незачем держать в качестве приманки самого короля.
— Логично. А где же тогда Ричард?
— У меня есть смутное подозрение, что этот вопрос, как а множество других, следует задать все тому же Лейтонбургу.
— Какие такие вопросы?
— Ну, например, все тот же — традиционный: зачем ему нужна маркиза?
— Она говорит, что не знает.
— Допустим, что так. Допустим, что она знает нечто, о чем, может быть, не подозревает сама, но что жизненно важна для принца Оттона. Иначе к чему вся эта суматоха? А вот, кстати!
* * *
Ваше сиятельство! — обратился я к леди Джейн. — Откуда вы узнали о том, что ваш муж находится в Ройхенбахе?
— Его слуга Джон спасся после кораблекрушения и следил, куда их увезли. Ему тайком удалось переправиться в Англию и передать нам эту тягостную весть.
— Слуга Джон, говорите? Где он сейчас?
— Он тяжело заболел в дороге, и нам пришлось оставить его в странноприимном доме в Вулидже.
«Дней семь?десять туда, три?пять дней там, да семь?десять дней обратно… Получается никак не меньше семнадцать дней. Не сходятся концы с концами».
— Слуга Джон, говорите?.. — вновь повторил я. — Узники прибыли в Ройхенбах дня четыре назад. Никакой слуга не мог знать об этом заранее, если он, конечно, не обладал даром пророчества. Меркадье! Был ли среди спасшихся Джон, слуга лорда Томаса?
— Я видел его на корабле, но в ту ночь его рядом с нами не было, — ответил юноша.
— Так, с этим понятно. Маркиза, мне грустно вам об этом говорить, но вся история вашего слуги — ложь от первого до последнего слова. Герцог Лейтонбург охотится за вами, как кот за мышью, а я могу вас заверить, что его высочество принц Отгон фон Гогенштауфен — один из опаснейших людей Европы. Прошу вас, подумайте еще раз, что ему может быть от вас нужно?
— Не знаю, — не раздумывая, ответила она, честно глядя на меня своими огромными глазами.
Я готов был поклясться на мече, что она знает все и еще немножко. Остаток пути мы проделали молча.
«Святой Николай» покачивался на тихой волне, освещенный предательски полной луной. Тихий ветер шелестел в кронах могучих деревьев. Мы спешились и прошли на пирс. Караулка посвечивала вновь навешенной, но еще не крашенной дверью. Лис подошел к ней и подергал за ручку. Тщетно. Дверь была крепко заперта изнутри.
— Инстинкт самосохранения — одно из величайших приобретений живого существа в ходе эволюции, — философски изрек он и залихватски свистнул в два пальца.
С корабля послышался ответный свист, и судно медленно начало подчаливать к берегу.
— Эй, неживые! Три тысячи гортингонских ведьм, сходни спускайте! — донесся до нас голос Ганса Гигера, после всех сегодняшних треволнений звучавший небесной музыкой.
Старина Рон суетливо бросился помогать своей госпоже.
— Эдвар, Рон, несите лорда Томаса в капитанскую каюту. Маркизе постелите там же, — командовал Лис.
— Э?э?э! Акула вас заешь! Это моя каюта! — поспешно возмутился шкипер.
— Ну конечно же, конечно же, твоя. — Рейнар приятельски положил руку на плечо Гигера. — Но понимаешь, в чем дело, Ганс. Цвет твоего лица говорит о том, что ты слишком много пьешь.
— Да какое твое дело! Рог Вельзевула! — взревел рыжий мореход.
— Тише, тише, дружище. Ради бога, не волнуйся, — ласково продолжал мой напарник.
— Тише, тише, дружище. Ради бога, не волнуйся, — ласково продолжал мой напарник. — Один рыцарь сегодня вот точно так же волновался…