Поверженный моими логическими доводами, барон молчал. Лицо его заметно помрачнело. Конечно, человек, более поднаторевший в искусстве диспута, мгновенно бы нашел в логике выдвинутых мной тезисов изрядные неточности, но, черт возьми, здесь и сейчас мои аргументы звучали более чем убедительно.
— И что же мне делать? — потерянно спросил мой но — вый союзник, с крайней неохотой отказываясь от дорогой его сердцу затеи.
— Вы опечалились, барон? — как можно более удивлен — но спросил я.
— Вы опечалились, барон? — как можно более удивлен — но спросил я. — Перед вами дорога, ведущая к подвигу, достойному быть вписанным в книгу рыцарской доблести, а вы печалитесь?! Кроме всего прочего, у того, что собираемся совершить мы, есть одно неоспоримое преимущество… Наш подвиг неповторим. Ведь не считаете же вы в самом деле, что король Ричард способен вторично попасть в плен?!
Барон отрицательно покачал головой. Видно было, что мой последний пассаж его подбодрил.
— Вы правы. Вы, как всегда, правы, мессир Вальдар. Я как?то не подумал об этом. Эй, Абрахам, вели расседлать коней. Мы остаемся в замке.
— А вот это неверно!
— Как?! — непритворно изумился фон Шамберг. — Минуту назад вы убеждали меня не размениваться на дурацкие стычки на лесной дороге, а сейчас…
— Сейчас я говорю вам, что девушка, которую везет Арнульф фон Меренштайн, необходима нам для нашего дела.
— Разве это не супруга Арнульфа?
— Ничего не могу сказать об этой почтенной фрау, но то, что дама, которую охраняет этот рыцарь, ни в коем случае не его жена, — это точно. Она супруга, а точнее, уже, видимо, вдова лорда Томаса Эйстона, камерария короля Ричарда. Герцог Лейтонбург охотится за ней, как волк за олененком. — При этих словах я вспомнил об изящном стилете моей трепетной лани. Этакое себе стальное копытце.
— Герцог Лейтонбург — матерый волчище, — задумчиво проговорил Росс, почесывая затылок. — Он ничего не делает просто так. И если герцог охотится за этой женщиной, то уж, во всяком случае, не из?за ее дамских прелестей. Будь она хоть сама царица Савская. Отгон верен своей любимой жене — Матильде. Кстати! — Барон хлопнул себя по лбу. — Матильда — дочь Алеоноры Аквитанской. Следовательно, она родная сестра Ричарда!
— Супруга герцога Лейтонбургского — родная сестра короля Ричарда? — медленно проговаривая слова, произнес я, лихорадочно соображая, как такая «мелочь» могла укрыться от моих расчетов.
— Ну да! Уж она?то наверняка знает, где искать брата. Она в нем души не чает, не то что этот мошенник — принц Джон.
— Возможно, что так…
Внезапное появление столь сильной союзницы, превращавшее в потенциального союзника наиболее опасного противника, разом смешало все наши карты, непредсказуемо меняя расклад операции.
Был ли Лейтонбург заинтересован в смерти своего шурина, или же это была личная инициатива маньяка?императора? Но тогда — где же хваленое всемогущество Отгона? Вопросы нестройными рядами теснились у меня в голове. Несомненно ясным вырисовывалось одно: ключ ко всем или почти ко всем ответам был в руках Отгона фон Гогенштауфена, в чью непонятную мне пока игру мы столь резво вмешались.
— А кстати, где сейчас обретается этот милейший человек?
— В Трифеле, где же ему быть? Он редко оттуда выезжает. Забился, как дракон, в свою сокровищницу, и не выкуришь его оттуда, как ни бейся.
— Трифель, — напряг я свою память.. — Это в Эльзасе?
— Ну да, на горе Шарфенберг.
Географические наши экзерсисы прервал бас седовласого ветерана, носившего библейское имя Абрахам.
— Так что делать?то, ваша милость? Кони оседланы. Все ждут вашего приказа.
Барон вопросительно посмотрел на меня.
— Друг мой, — улыбка предвкушения интересной интриги заиграла у меня на губах, — в ваших краях водятся страшные лесные разбойники?
— Нет! — гордо ответил славный рыцарь Атакующей Рыси, сопровождая свои слова взглядом беспрекословного победителя. — Последних я развесил вдоль дороги еще перед Пасхой.
«Достойно встретим праздник Воскресения Христова», — усмехнулся я про себя.
— Есть, правда, шайка грабителей, обчистивших на той неделе храм Святого Петра в Мюнстере, но они уже исправляются в подземелье моего замка. Я думаю подарить их мюнстерскому епископу в канун моей свадьбы.
— Ничего, дружище, — обнадежил я барона. — Нет, говоришь, разбойников? Теперь будут.
— То есть как это? — непонимающе воззрился на меня фон Шамберг.
Я сделал ему знак наклониться и зашептал на ухо свой план. Дослушав, барон задорно рассмеялся и дружески хлопнул меня по плечу.
— Ловко придумано! Арсул! — скомандовал он. — Ты, как обычно, едешь со мной. А вы, — он кивнул своему воинству, нетерпеливо ждущему приказа выступать, — следуете за мессиром Вальдаром и выполняете все его команды, как мои. Все понятно?
Как и ожидалось, вопросов не возникло. Впрочем, и не могло возникнуть.
— Меркадье, — скомандовал я, — возьми с собой мешок, моток крепкой веревки и приготовься действовать быстро и решительно.
Было дивное утро. Тысячи птиц, укрывшись в могучих кронах окрестных деревьев, радостным щебетанием приветствовали наступление ясного солнечного дня. Речушка с уже знакомым нам мостом, весело журча, несла свои студеные воды к Везеру, и небольшое стадо оленей, пришедшее к ней напиться, довершало идилличность картины.