— …Одна нога здесь, другая снова здесь, — заверял кого-то в коридоре поваренок. — Мухой! Пчелой! Слепнем!
Дверь за его спиной затворилась, и наш малолетний спаситель от голодной смерти повернул к замершей публике свой наглый хитрованский лик.
— Привет, гулевые! Ну что, плинта не гугно [23] ?
Честно говоря, я узнал его еще по голосу, но от удивления не мог поверить собственным ушам. Теперь же сомнений не оставалось. В нелепом поварском колпаке, с ложками и котелком в руках перед нами стоял самый отчаянный из известных мне идейных борцов за чужое добро, непревзойденный мастер своего дела, сколь бы предосудительным ни числилось оно с точки зрения закона, сверхъестественный вор — Поймай Ветер.
Как говорится, история не сохранила имени этого человека, но его прозвище говорило само за себя. Нам уже приходилось сталкиваться с ним в столице Груси, и, насколько мы с Вадимом могли убедиться, если он не украл весь королевский дворец, то лишь потому, что не знал, кому его можно выгодно продать.
— Ну-тка, золотая рота, хватайте весла, нынче баланда наваристая!
— Не понял?! — Вадим потер кулаками глаза. — Это че, в натуре ты или типа нет?
— Тс-с. — Поймай Ветер аккуратно поставил котелок на стол. — Языком-то не мети! Кислая шерсть-то [24] небось ушастая.
Вероятно, в клавирах местной блатной музыки «кислой шерстью» именовались конвойные, хотя кто его знает?
— Какими судьбами? — понижая голос, поинтересовался я, со стуком опуская ложку в котелок.
— Вашим следом. Оно ж, как за вами потянешься — завсегда в прибытке останешься.
— Типа че? — не понимая, о чем речь, поглядел на бывшего сокамерника Вадим.
— В столице тут днями дядя один объявился, такой махористый. Рожа, что этот котел. Погонялово у него Соловей. Может, слыхали?
— Да уж приходилось. — Я обвел глазами стены арендованного батькой замка.
— Вот он мне, стало быть, и отзвонил, какая незадача с ним приключилась. А как про вас сказывать начал, я себе и кумекаю, коли свой братан там основным будет, так и мне, чай, кусок обломится. Ноги в руки — и в Елдин. Пока шел, попал тут на один хоровод. Они как смекнули, кто да что, говорят, пахан нашу масть ценит и на рыжавье не скупится. Ну, я прикинул, что в цвет попал, — и вот я тут.
Признаться, диалект, на котором говорил Поймай Ветер, не слишком напоминал даже ту речь, которой потчевали меня на допросах коренные обитатели зоны, но в целом суть улавливалась.
— Ты хочешь сказать, что приглашен королевским наушником, чтобы что-то украсть?
— А то! — радостно кивнул Поймай Ветер, и огненно-рыжий чуб выбился из-под колпака. — Больно ему один перстенек приглянулся. Ну, так я к нему дубовой иглой ноги-то и пришил.
— Ты хочешь сказать, что у кого-то украл перстень?
— Да уж скомылил. Дело-то плевое оказалось. — Наш официант выразительно посмотрел на Вадима. — Навели меня на терпилу, а он такой весь фря, руки бубликом, вокруг ломовики с пиками. Я к нему прилепился, как к родному. Он в лес — я за ним. Он вот с ней гулять намылился, а я тихонько притаился, думаю, сейчас, как одежу скинет, так я по ней и просквожу. А тут витязь навстречу — хоп! И туза ему промеж роги. Мой-то с копыт, а вы с того места ходу. Я чуток выждал, скок к нему, а на пальце-то фикс мой как раз и блестит. Старой руки [25] , такие нынче не носят, — заливался соловьем высокий профессионал, гордящийся результатами первоклассной работы. — И на таком-то фарте тыщу чижиков [26] посадил! Так что, по всему выходит, коль с его шага сторговали, так ты теперь мой дольник [27] . — Поймай Ветер вынул из-за пазухи кошель и поставил его перед Вадимом. — Соцкий, всё без обмана!
— Сто монет? — машинально перевел я.
— Точно так, — подтвердил старый знакомец.
— Слушай, у меня к тебе есть дело. — При этих словах воришка заметно поскучнел, и, чтобы окончательно его не расстраивать, я поспешил добавить: — Выгодное дело.
— Слушай, у меня к тебе есть дело. — При этих словах воришка заметно поскучнел, и, чтобы окончательно его не расстраивать, я поспешил добавить: — Выгодное дело.
В глазах собеседника немедленно зажегся огонь, точь-в-точь как на светофоре, когда красный свет сменяется зеленым.
— Ты, часом, у Кукуевича не видел ключ, ну, такой, особенный… — Я замялся, не зная, как описать не виданный дотоле предмет.
— Была у него лапка куриная [28] под золотой короной, — кивнул Поймай Ветер. — Работы хитрой, небось от большого медведя [29] . Он его в ларце хранит. И кольцо туда же поклал.
— Замечательно! — констатировал я. — А где он хранит эту шкатулку, ты, случайно, не заметил?
— Того не знаю, — шепотом поделился с нами секретом проныра. — А вот другую, такую же, он при себе носит да ночью под ухо кладет. Только в ней-то — тьфу! Пустяк — мышиный хвостик и лягушачьи уши. Это он сторожится, чтоб, значит, настоящую у него не украли.
— Ты в этом уверен? — переспросил я.
— Обижаешь?! — возмутился мастер криминального жанра.
— Перепроверяю. А как бы настоящий ларец отыскать? Понятное дело, не за просто так.
— Ежели очень надо, — не спуская с меня внимательных глаз, вкрадчиво промолвил Поймай Ветер, — так я и обе возьму.