— Я к замку еще затемно подобрался, — не видя причин запираться, начал подследственный. — Да внутрь идти боязно стало. Всяка нечисть в стенах хороводила! Я только дух ее почуял, сразу в лесу схоронился. Меркую, утро вечера мудренее — по светлому дню без опаски подойду. Да только с устатку-то лишь очи смежил, дремота и навалилась. Утром глядь — вкруг замка войска стоят! А тут вы, барышня-кудесница, на вороном коне мимо, стрелою, вжик, — только пыль взвилась.
— Да что ты гонишь?! Вот же она в натуре сидит, — возмутился Ратников.
— Вадик, не тупи. — Я поморщился. — Скорее всего это была Делли. Хотя с чего бы вдруг ей принимать Оринкин облик?
Вопрос повис в воздухе и, не дождавшись ответа, растаял без следа.
— Так я и говорю, — продолжал Фуцик, — спустился я наземь с лежки. Ночевать-то мне, извольте понять, среди ветвей пришлось, на лежке, что дозорные себе загодя смастерили, и, голову повесив, в замок поплелся. А у ворот меня под белы руки и прямехонько сюда привели.
— А то, что в замке Ян Кукуевич, тебе известно? — словно вскользь бросил я.
— Да уж ведомо мне про то.
— Что же он тебя в гости не пригласил? Ты ж у него вроде как в друзьях-приятелях ходил.
— Ходил, было дело, — мрачно кивнул незадачливый мошенник. — А нынче вот здесь сижу.
Я почувствовал, как старая оперская привычка докапываться во всем до сути подхлестывает мозг, точно боевая труба списанного в обоз одра.
— А я ведь тебе говорил, нужен ты Кукуевичу, как быку кальсоны. На кого ты понадеялся? На душегуба? Да он десяток таких, как ты, на обед съедает! А, что с тобой говорить, тварь ты неблагодарная! Мы тебя от смерти мучительной спасли, выходили. И что, ты нам спасибо сказал? Как последний хорек, в бега пустился! Вот и скажи по совести, о которой ты знаешь понаслышке, стоит тебе помогать или нет?
— Не прогневайтесь, господин одинец! — с заученной слезой в голосе взвыл боевой маг. — Не было у меня умысла злого! Дю Ремар принудил!
— Это я уже слышал. Ну, да ладно, если и впрямь ты ступил на нелегкий путь исправления и сотрудничества с администрацией, давай всё по порядку, без дураков и корявых выдумок. И помни, одно твое лживое слово, и моя доброта закончится, едва начавшись. Я солью на тебя и то, что ты хозяина заложил, и как про орехи раскололся, и забавную историю об организации побега с рудников батьки Соловья тоже упомянуть не забуду.
— Не погубите! — бледнея на глазах, выдохнул Фуцик.
— Всё в твоих руках, — обнадежил я. — Начинай говорить, а там посмотрим.
— О чем сказывать-то? — обретая надежду, поспешно уточнил возвращенец.
— Значит, так. То, что вы с Кукуевичем намеревались похитить золото и смарагды Хведонова куша, мы уже установили.
— Верно, — горько вздохнул соучастник злодейства.
— Для этого вы разработали план, в котором, насколько я понимаю, не хватало одного-единственного звена. Вероятно, для получения этого звена вам был нужен Сфинкс, которого так старательно и, надо сказать, успешно искал ваш подельник — небезызвестный в криминальных кругах магистр естественных и противоестественных наук Дю Ремар.
При упоминании о Сфинксе Фуцик судорожно вздохнул, пораженный нашим многознайством.
— Так? — с нажимом произнес я, поднимаясь с места и нависая над дважды арестантом.
— Так, — чуть слышно вымолвил он.
— А теперь давай начистоту и без утайки. Что? Почему? Каким образом вы надеялись взять во временное (потому что всё в нашей жизни временно) пользование сокровища, хранящиеся на острове Алатырь. Причем заруби себе на своем чересчур длинном носу: ситуация поменялась, и скорее всего Ян Кукуевич возьмет то, что вы намеревались заграбастать на пару, и без твоей помощи. Если он будет признан новым королем, ты для него будешь уже не корефан, с которым он вместе срок мотал, а опасный свидетель. К тому же имеющий излишне большие познания о предмете, составляющем государственную тайну.
— А где гарантия, что я, после того как ее открою, жизни не лишусь? — запоздало вскинулся пленник.
— Какие уж тут гарантии! — покачал головой я. — Хочешь — верь на слово, хочешь — не верь. Это твой шанс, свободно можешь им не пользоваться. Но, сам посуди, нам и без твоих секретов неплохо живется, а вот тебе, с твоими тайнами великими, при таком раскладе жить недолго осталось.
Мучительная пауза избороздила волнением и тоскою рябое лицо Фуцика. От роду он привык подозревать обман в каждом слове и потому сейчас судорожно решал, чья ложь для него безопаснее.
— Да, парень, — между тем, давя на психику подследственного, продолжал я, — ситуация у тебя аховая. Всё, что ты до этого знал, небось уже Кукуевичу разболтал? А про сфинкса-то Дю Ремар ему раньше тебя доложит, а может, и уже доложил. И тут тебя обошли!
— Так ведь сами же сказываете, — скороговоркой выдал злокозненный шарлатан, — что ежели Ян королем станет, то всякий, тайну злата ведающий, ему поперек пути выйдет.
— Это еще бабушка надвое сказала. Но если и не станет, — неужто от такого-то куша откажется? — немедля парировал я. — И вот что. Дружок-то твой многомудрый должен был уже с паханом вашим встретиться, а в свите я его что-то не видел. Вот и думаю себе, не прикопали ли бездыханное тело несчастного магистра в каком-нибудь отдаленном перелеске?