— Я это, когда Кукуевич одинцу голову мутил, фальшак у него из-под носа потянул. Он, значит, встрепенулся и побег тайник проверять — всё ли на месте? Я, стало быть, ему за спину и приклеился. Он, значит, дух перевел, дрожь унял, и назад, мозги полоскать.
Он, значит, дух перевел, дрожь унял, и назад, мозги полоскать. Тут я настоящего медвежонка-то и выпотрошил.
— Ларец запирающийся вскрыл, — перевел я для лесных жителей, чтобы не обрушили на голову ловкого пройдохи праведный гнев за измывательство над ни в чем не повинным детенышем лесного хозяина.
— А я что сказал? — удивился Поймай Ветер.
— Не важно, — отмахнулся я. — А уздечки — твоя работа?
— Не-а, на что мне такая шелупонь? Это демонята учудили. Мне еще в лес вернуться надо было да грибов набрать. Так что я первый ларчик с птичьими костями Кукуеву сыну подкинул, а сам за стену утек.
Повествование юного прощелыги, вероятно, зазвучало бы куда цветистее, когда б он изъяснялся на своем профессиональном сленге, а не на странном наречии, привычном для остальных присутствующих.
— Вот они, — досадуя на скудость речи, проговорил Поймай Ветер, доставая из-за пазухи массивное, старинной работы кольцо, должно быть, в незапамятные времена украшавшее десницу легендарного Хведона, и увенчанный золотой короной затейливый ключ с бородками, напоминающими карту берегов Норвегии. — Нате. Все чин-чинарем, как сговаривались!
Я глядел на пронырливого воришку, на бесценные предметы, которые он протягивал, и язвительная мысль короедом точила мозг: дойди этот ловкач до королевской сокровищницы, и через несколько дней Субурбания уже торжественно отмечала бы восшествие на престол нового законного государя — Поймай Ветра I. В сущности, что отделяло нынче этого неуемного прохвоста от королевского венца? Уж никак не страх перед занятыми волчьей грызней соперниками. Этот вор-одиночка был наверняка ловчее их обоих и порознь, и вместе взятых. А уж в скорости оценки ситуации ему и вовсе не было равных. Не привлекая особого внимания, он мог просочиться в любое окно, в любую дверь, в самую маленькую щелочку и возникнуть под носом у полканьей стражи с полным набором священных реликвий в руках. Думал ли он об этом? Может, да, а может, нет, но в любом случае догадывался. Ведь если за этим золотым ключиком и антикварным перстнем столь яростно гонялась пара рьяных властолюбцев, то уж точно не новый кукольный театр они надеялись отыскать за дверью, спрятанной по ту сторону старого холста.
— Так берете или как? — прервал мою задумчивость Поймай Ветер. — Сговаривались же! Уговор — он дороже денег.
— Берем, — приходя в себя, подтвердил я.
— И стало быть, золото, что в возке, теперь мое? — настороженно поглядывая на Делли, Вадима и чащобного патриарха, уточнил мой собеседник. — Отмерить могу, сколько пожелаю?
— Базара нет, — вмешался Ратников. — Всё натурально, как договорились.
— И могу, безо всякого, с хабаром уйти? — вновь переспросил вор, должно быть, впервые сталкивающийся с таким легкомысленным отношением к драгметаллу.
Еще никогда подобная уйма золота не доставалась ему столь просто, и это немного настораживало завзятого проходимца. Он молча передал мне украденные реликвии и подошел к возку.
— Так я тогда поеду?
— Куда ж ты, в темень-то? — всплеснула руками Оринка. — Не ровен час в овраг скатишься! А то ведь и стаи волчьи здесь гости не редкие.
— Ништо, — ухмыльнулся Поймай Ветер, открывая дверку возка, за которой хранились сокровища. — Уж как-нибудь. Тут вон хоботье всяко ваше навалено, так вы уж его заберите.
— Уж как-нибудь. Тут вон хоботье всяко ваше навалено, так вы уж его заберите. Мне эта колдовская рухлядь ни к чему. Спасибо, натерпелся.
Мы с Вадюней, не сговариваясь, бросились к повозке. «Мосберг», волшебные зеркальца и прочее содержимое нашей клади лежали здесь же, очевидно, аккуратно подобранные рачительной стражей.
— Уж и не знаю, как благодарить! — Я ошарашенно развел руками и улыбнулся парнишке.
Тот лишь дернул плечом.
— Да ну, плевое дело! К чему ж мне обман-то чинить! Всё по чести, что взял, то мое, а чужого не надо!
Столь неожиданное заявление едва не заставило меня расхохотаться, но я сдержался, не желая обижать «высокого мастера». Все остальные тоже хранили молчание, должно быть, проникнутые необычайностью момента.
Когда с разгрузкой имущества было покончено, Поймай Ветер снова взгромоздился на козлы и замер, задумчиво глядя на лошадей.
— Вот же ж ерунда какая получается! Этакая-то куча денег — и все мои!
— Заслужил! — напутствовал его я. — Пользуйся!
— Легко говорить. — Поймай Ветер спрыгнул наземь. — А я ведь как?.. Я ведь вот что! Я этих денег от вас не возьму. — Он решительно положил кнутовище на передок возка.
— Это еще почему? — Я с нескрываемым удивлением уставился на специалиста по скрытому изъятию чужой собственности.
— Не вдуплил, — в тон мне вторил Вадюня. — Ты, братан, часом, не приболел ли?
— Не, ну не то чтоб совсем не возьму, — пошел на попятную испуганный собственным альтруизмом Поймай Ветер, запуская руки в сокровищницу. — Хвостней этак пятьсот, а то и тыщу, отчего ж не взять! И мне не без пользы будет, и по справедливости всё получится.