Следующим пунктом моего плана был глубокий сон. Угощение для Сфинкса должно быть вывезено за город, монстру, известному свирепостью, не менее, чем мудростью, предстояло набить брюхо, а нам в кои-то веки выспаться в самых настоящих постелях с чистым бельем, пропитанным успокаивающим цветочным ароматом.
Утро началось примерно около полудня, с робкого стука в дверь вконец измотанного стольника Вавилы, пришедшего сообщить, что задание выполнено, и неожиданное угощение свалено и вылито в какую-то темную яму на городской свалке.
— Так! Замечательно. — Я рывком поднялся и начал с силой тереть пальцами виски, чтобы навести резкость. — Вадим уже проснулся?
— Не изволили еще, — устало сообщил урядник, едва стоящий на ногах после бессонной ночи.
— Делли? Оринка?
— Чуть свет на ногах. Над водой колдуют.
— Что еще за новости? — поморщился я. — Ладно, разбуди Вадика. Сейчас будем устраивать выездное заседание Думной Рады.
— Мне б голову приклонить на часок-другой, — робко, точно извиняясь, проговорил Несусветович.
— О чем речь! — кивнул я. — Иди разбуди Вадима и отдыхай.
Прекрасные дамы, по достоинству оценившие предоставленный комфорт, и от того еще более прекрасные, встретили наше с Ратниковым появление безапелляционным требованием, что называется, с места в карьер.
— Вы должны взять Финнэста с собой!
— Это че, Сфинксу хавчика типа не хватило? — с непревзойденной утренней наивностью брякнул Злой Бодун.
Мне показалось, что Оринка сейчас растерзает его, как дикая кошка — не в меру голосистую птичку, но смертоубийства не произошло. В основном благодаря искусству Делли. Прижатые ее магической силой к противоположным стенам, друзья-подруги примерно четверть часа изъяснялись в самых трепетных чувствах друг к другу, но в конце концов поутихнув, были опущены на пол и возвращены к нормальной жизни.
— Финнэста надо взять обязательно, — пояснила мудрая фея. — Темница, в которой обитает Сфинкс, — одно из немногих мест, где не действует магия.
— Тоже мне, — недовольно фыркнул Ратников. — Всемирно известная свалка-лечебница! Конкретные грязевые ванны и компрессы из отбросов!
— Ты не должен так говорить! — снова взвилась кудесница.
— Хочу и говорю, — только и успел сказать исполняющий обязанности государя и вновь прилип к стене в метре от пола.
— Что? — критически оглядев разведенных по стенам соратников, покачал головой я. — В воду насмотрелись?
— Именно так, — согласилась чародейка.
— А без загадок: что, почему? — Я почесал за ухом радостно прыгающего вокруг Проглота.
— Без загадок нельзя, — заверила фея. — Иначе ничего не получится.
Я еще раз поглядел на дергающегося из стороны в сторону Вадима, напрягающего свои немалые силы, чтобы оторваться от стены и присоединиться к народным массам.
— Хорошо. Отпусти уж на волю нашего кандидата от левых, ему работать надо. А Финнэст… Раз должны взять, что ж, значит, возьмем!
И не просите, и не настаивайте! Описывать свалку, на которую лежал наш злополучный путь, я не буду. Слышал, что какие-то приморские бомжи поэтично окрестили свое обиталище «гнездом белой чайки» из-за любви этих романтических птиц к дармовой пище, которую данное местечко предоставляет в изобилии. Но, во-первых, Харитиев — город, далекий от морского побережья, и вместо белокрылых красавиц здесь гордо разгуливают надменные жирные вороны, а во-вторых, я не чайка — меня от всего этого воротит.
Грандиозная помойка по периметру была окружена суровыми блюстителями порядка из рядов Народной Рати и личной дружины любезного воеводы.
Грандиозная помойка по периметру была окружена суровыми блюстителями порядка из рядов Народной Рати и личной дружины любезного воеводы. Серые капюшоны поставленных под копье воев плохо скрывали недобрые взгляды, которыми те провожали свихнувшееся начальство. Нижняя часть их заспанных лиц была однообразно закрыта грубыми повязками, чтобы хоть как-то защитить от невыносимого смрада, висевшего над этой неэкскурсионной достопримечательностью Харитиева. Дай сейчас отец-воевода команду, мы бы, пожалуй, навсегда остались на городской свалке. Однако сам ясновельможный господин Волына был любезен и предупредителен, лишь старательно обмахивался надушенным платком, но запах весеннего ландыша не превозмогал окрестных ароматов.
Вокруг оцепления опечаленные, точно первые люди у забора райского сада, разгуливали местные бродяги, учуявшие бесхозное мясо и вино. Но путь на свалку им был закрыт. Сегодня это место предназначалось исключительно для высоких гостей. Начальник оцепления, с удивлением оценив экзотическую троицу проверяющих в компании юного грифона, предложил, впрочем, без особого энтузиазма, проводить нас к «объекту», но мы любезно отказались, оставив офицера в самом приподнятом настроении.
Найти место обитания Сфинкса было несложно. Стоило лишь внятно объяснить Проглоту, что он должен отыскать среди общего роскошества кучу пахнущего виноградом мяса и для убедительности выдать ему на пробу килограмма два этого пропитанного крепленым вином продукта.
Миновав кольцо оцепления, мы двинулись за резво скачущим грифоном, на корню пресекая его попытки двигаться своими стометровыми прыжками. Несколько лет тому назад мне, тогда еще молодому оперу, приходилось бывать в подобном месте. Тогда нам пришлось разыскивать портфель с бумагами одного не слишком честного бизнесмена, пострадавшего от рук уличной шантрапы. Не обнаружив искомых денег, эти моральные уроды выбросили «дипломат» с ценными бумагами примерно на два миллиона условных единиц в ближайший мусорный бак. Вот мы веселились, разыскивая бумажные сокровища в тоннах свеженасыпанного мусора. То ли дело — Сфинкс! Поэтому на правах «завсегдатая» я вел нашу маленькую экспедицию вперед, пытаясь отыскать сравнительно проходимые островки в этом мрачном океане разнородного хлама и отбросов, как нельзя лучше символизирующих тщету человеческой жизни.