— Это че, — не удержался от вопроса Злой Бодун, — типа мурлюкской Девы Железной Воли?
— Видите ли, досточтимый вьюноша.
— В научном раже местный криптозоолог несколько утратил интерес к нам как представителям следствия или, вернее, старательно делал вид этакого рассеянного научного светила, не запятнанного мирской суетой. — Все деяния упомянутой вами Девы Железной Воли направлены, быть может, во вред тем существам, коих они непосредственно касались, но всё же для пользы собственного народа. Что же касается грифонов или, скажем, например, птицы-небылицы — кому от них польза? Однако же откуда-то диковинные существа взялись?
— Н-да! Эта загадка выше моего разумения. — Я немного помолчал, пристально глядя на высокоученого лектора: — Что ж, если ваших изысканий простым смертным, вроде нас, не понять, вернемся к тому, что достаточно ясно и вам, и мне. Нехорошая ситуация выходит: светоч знаний, не сегодня-завтра буквально член Ареопага Посвященных — и вдруг на тебе! Разбойничья банда батьки Соловья!..
— Но я же уже имел честь доложить вам, что был жестоко обманут и не ведал истинных целей собравшихся в этих стенах людей! Впрочем, — дю Ремар тяжело вздохнул, — признаюсь честно, они мне никогда не нравились. Три десятка здоровенных мужиков, живущих в лесу без дела…
— Т… — попытался было перебить ученого Злой Бодун, но, увидев мой сжатый кулак, осекся. — Т-так это… Вы б в натуре в воротах благим матом не орали — я б вас и не приложил. А так я, конечно, по жизни, извиняюсь.
— Да-да, несомненно, — любезно кивнул милостивый деятель науки. — Мы ж для того сговорились с Фуциком, что я буду вызывать его из замка, чтобы обсуждать все насущные вопросы, гуляя в тиши, под кронами леса.
— Ну, вы уж нас, ради Нычки-то, простите. — Я свесил повинную голову на грудь. — Ошибочка вышла! Со всяким случиться может. Вы теперь всё нам растолковали, так что, по всему выходит, держать вас смысла нет. Утром, стало быть, и отпустим. Ночью здесь небезопасно, недобитые остатки банды еще озоруют. Но ничего, мы и до них доберемся! А на ночь, ежели желаете, я велю поместить вас рядом с Фуциком. И он рад будет, и вы его магические советы получите. Я препоны на пути великой науки ставить не намерен.
— Клин! — попытался вмешаться Вадюня.
— Стало быть, так и поступим, — резко заглушил его я. — Сейчас же распоряжусь, чтобы всё для вас устроили.
Явившийся на мой зов урядник с нескрываемым удивлением выслушал приказ, но, свято веруя в непогрешимость руководства, постарался не подавать виду.
— Накормите господина ученого! Да не скупитесь! Как мы тут выяснили, он ни в чем не виновен, и завтра же поутру он вновь обретет свободу.
Каблуки Вавилы Несусветовича вновь щелкнули, и он отворил дверь, пропуская вперед себя обретшего покой магистра.
— Глаз с него не спускать! — тихо, одними губами, прошептал я, лишь только дю Ремар скрылся из виду. — Пропадет — головой ответишь!
Шаги на лестнице были еще слышны, когда временно заткнутый фонтан Вадюниного красноречия прорвало с удвоенной силой:
— Клин, ну ты в натуре! Ты че?! Этот фурункул нас с тобой за лохов держит! Он же конкретно по ушам трет, а ты ни фига его базар не фильтруешь!
— Тише, тише. — Я приложил палец к губам. — Меньше эмоций! Больной скорее жив, чем мертв. Конечно же, наш пациент наивно считает, что ему удалось обмануть следствие. Пусть считает. Но кое в чем он уже банально прокололся.
— Численность банды? — хмуро бросил Вадюня.
Конечно же, наш пациент наивно считает, что ему удалось обмануть следствие. Пусть считает. Но кое в чем он уже банально прокололся.
— Численность банды? — хмуро бросил Вадюня.
— Несомненно, — подтвердил я его предположения. — Я и сам прикидывал, что полторы сотни человек многовато и для разбойничьей банды, и для проживания в этих, с позволения сказать, хоромах. Значит, бандюков собирали для известной нам акции и, вероятно, появление господина исследователя имеет к ней самое непосредственное отношение. Конечно, никаких магических советов ему Фуцик дать не может, его учитель Лазурен-каан показал ему лишь несколько дешевых фокусов. Но чем больше господин магистр будет нас держать за идиотов, тем будет откровеннее. Во всяком случае, с другом детства.
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя микрофоны еще остались?
— Ну, есть чуток, — догадываясь, о чем идет речь, удовлетворенно улыбнулся Злой Бодун.
— Вот и славно. Тогда остается надеяться, что господин дю Ремар хоть и знатного происхождения, но все же не принцесса на горошине.
Извинившись за временные неудобства, стражник, тащивший за научным светилом оборудованный микрофоном тюфяк и подушку, разложил свою ношу на скрипучем деревянном топчане, стоявшем в одном шаге от Фуцикова ложа, поправив кожаную перевязь меча, вышел прочь из «тюремных покоев».
— Проглот, стереги! — крикнул я, запирая ключом дверь и устремляясь к приемнику. Обрадованный грифон немедленно устроился под дверью, демонстративно выпустив серповидные когти.
Вадим уже ждал меня, сидя за столом в наушниках.
— Что там?
— Сам послушай. — Он повернул ко мне приемник.
— …Вот и свиделись.
— Это Фуцик, — почему-то шепотом пояснил исполняющий обязанности государя.