Когда наступит вчера

— Делли! — Я ошарашенно принялся заглядывать под низкие ветки кустов, точно ретивый щенок грифона мог там прятаться. — Ты не видела, какой леший утащил этого маленького прожорливого мутанта?

— Нет, — озабоченно покачала головой фея. — Пару минут назад он еще лежал рядом с тобой.

— Может, его типа покричать? — не мудрствуя лукаво, предложил Вадюня. — Куда он там мог подеваться?

— Ага! Давай уж лучше сразу выйдем на дорогу, вроде как домашнего грифончика разыскиваем. Заодно и с мужиком познакомимся.

— Не стоит волноваться, — поспешила успокоить нас фея. — Сейчас поднимусь над лесом и посмотрю, где его носит.

— То есть как поднимешься?! — Я уставился на Делли с нескрываемым возмущением.

— Как обычно, — в свою очередь, не понимая сути моего вопроса, пожала плечами чаровница.

— То есть как поднимешься?! — Я уставился на Делли с нескрываемым возмущением.

— Как обычно, — в свою очередь, не понимая сути моего вопроса, пожала плечами чаровница. — Ты же видел, как я летаю. И в Гуралии на болоте, и у Русалочьего Грота. Неужели не помнишь?

— Я-то видел, а он? — Я ткнул пальцем в плечистого гридня, понуро ведущего за собой травмированного скакуна. — Ему о нашем присутствии знать совсем не обязательно.

— Да ну, Клин, в натуре, не усугубляй! — махнул рукой Ратников. — Может, у них, чисто, в это время года феи тут сплошняком косяками летают! Как это… — Он наморщил лоб и, вспомнив, радостно закончил: — Весенняя эмиграция!

— Миграция, — поправил я, не сводя глаз с дороги.

— Тс-с! Включай уши — Оринка идет.

Миловидная девушка легко, словно плывя над травой, двигалась по еще не остывшим следам умчавшейся в столицу колонны, напевая что-то себе под нос. Узелок с вещами на плече довершал ее сходство с одной из множества странниц, которые, порвав с родимым домом, направляются искать лучшей доли в большие города. Конечно, не пристало юной девице путешествовать без сопровождающих, но что уж тут поделаешь, когда по-другому не получается. Не случалось еще такого, чтобы город сам вдруг заявился в глухоманные субурбанские чащобы.

Я молча покачал головой, беря на заметку при случае подсказать Оринке, что у путника, прошагавшего спозаранку не один десяток верст, вряд ли будет такая легкая поступь. Но у служилого человека, похоже, на этот счет подозрений не появилось, да и общая физическая подготовка у выросшей среди лесов и буераков девушки была значительно выше средней. Услышав за спиной шаги, гридень обернулся, предусмотрительно кладя руку на эфес меча, но, заметив улыбающуюся ласковому дневному светилу девушку, коротко, с достоинством, как и подобает мужчине, к тому же старшему по возрасту и положению, склонил голову в поклоне.

— Здорова будь, красна девица!

— И тебе по здраву быть, добрый молодец! — Оринка приложила руку к груди, демонстрируя искренность своего пожелания.

Манера субурбанцев, путешествуя от села к селу, из града в град, приветствовать в пути всех знакомых и незнакомцев, приятно разнообразила долгие часы странствий. Когда же вот как сейчас землетопы двигались в одном направлении, да к тому же не слишком поспешно, как не завязаться непринужденной, довольно милой беседе, порою с весьма далеко идущими последствиями.

Дежурный обмен вопросами: «Куда, мол, направляетесь?» да: «Отчего в одиночестве?..» И слово за слово разговор начинал обретать приятельскую форму. Похоже, молодой придворный теперь был вполне доволен своей участью и отнюдь не пенял на судьбу за негаданную встречу.

— …И тут этот валун, будь он неладен! Откуда б ему здесь взяться-то — ума не приложу? Конь со всего маху наземь кувырк! Юшка-каан с него кубарем!.. Добро еще шеи себе не поломали.

— Ай-ай-ай! — качала головой Оринка с такой непосредственностью, будто не была лично не только свидетельницей, но и участницей событий, предшествовавших падению гордого каана. — И что, хозяин-то ваш, не сильно ли побился?

— Не без того, ушибся малехо. А все же не так, чтобы и очень. А вот конь, бедолажный, ногу изрядно прибил.

— Ну, это горе еще не горе! — успокаивающе махнула рукой девушка. — Всякую рану заживить да заговорить можно.

— Вестимо, можно, — согласился гридень. — Да кто ж ее заговорит?

— Невелика печаль, — обнадежила его попутчица. — Я и заговорю. Что ж конику-то бедолажному страдать.

— Нешто умеешь? — с некоторым сомнением взглянул на нее молодой придворный.

— Я самого деда Пихто внучка! — не без гордости заявила начинающая разведчица. — Вдохновенного Кудесника! У нас в роду целительством всякий славится!

— Ишь ты! — восхитился ее собеседник, видимо, весьма уважавший всякую ученую премудрость. — Что ж, коли выходишь аргамака, так мы на нем до града Елдина в два счета домчим. Иным же случаем, почитай, и до вечерней зорьки не поспеем. Под открытым небом ночевать придется.

— Не придется, — заверила его Оринка, подходя вплотную к скакуну и легким движением кладя ему на лоб промеж ушей свою маленькую ладошку.

Уныло ковылявший конь тотчас замер как вкопанный, будто готовясь занять место в Музее мадам Тюссо, а Оринка, склонившись к его сбитой ноге, зашептала чуть слышно — так, что нам едва было различимо в наушниках.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136