Когда наступит вчера

— Певец, — хмыкнул Злой Бодун.

— Или ярыжка? — предположил стременной.

— Да, уж лучше, — я махнул рукой, — сам король Барсиад II, скажем, решил пополнить казну.

— А сейчас, выходит, типа сам себя похитил?

— Отчего же, — продолжал я отстаивать право на жизнь своей абсурдной версии. — Предположим, награбил по самое не могу, а теперь решил сходить в народ, выяснить, не осталось ли еще чего полезного, что можно, прихватить.

Стременной поглядел на меня не то перепуганно, не то дико. Подобные речи для него звучали не просто кощунством, а полным богохульством.

— Ну-ну, шучу, — улыбнулся я. — Мудрый король Барсиад решил лично удостовериться, как живется простому народу, и не тиранят ли его попусту государевы мздоимцы.

Тут уже на меня дико воззрился Злой Бодун.

— А этого витязя вместо себя оставил Исполняющим Обязанности, но об этом я тебе уже сказывал. Титул у него — И.О. государя. Так что прошу любить и уж во всяком случае жаловать.

Стременной почтительно склонил голову, хотя, казалось, мои слова его не слишком убедили.

— Поэтому, — продолжил я, возвращаясь к обладателю загадочного голоса, — следует искать известного могущественного человека, которому давно не по нраву государь и его окружение.

Горизонт неумолимо светлел. Вдали меж темными зазубренными пиками сосен виднелась широкая серебристая полоса реки Непрухи. Девять толстенных дубов, сошедшиеся в круг на вершине холма, образовали величественную корону, словно древний лесной государь силою чар обратился в этот холм и прилегающие к нему земли. Устроившись на его темечке, мы нетерпеливо ждали появления мистера Икс местного криминального мира, который, судя по затягивающейся паузе, не так страстно желал встретиться с Юшкой-кааном, как пытался в том убедить Соловья-разбойника.

Дорога, ведущая к городским воротам, была видна отсюда, как на ладони, но кроме крестьянских возов с провизией, которые неспешно потянулись к столице в предрассветный час, на ней не было ничего, стоящего внимания.

— По-моему, нас тривиально прокинули, — закрывая ладонью распахнутый зевотой рот, недовольно проговорил один из охранников Юшки-каана голосом Вадима Ратникова.

— Вряд ли, — с моей интонацией отвечал ему второй разбойник. — Ну-ка, — я повернул коня к стоящему посреди поляны Соловью-разбойнику, — может, вы от головной боли своему шефу пароль какой забыли сказать?

— Ничего я не забыл, — грубо отрезал гулевой атаман, чувствуя себя в лесу куда увереннее, чем в каменных палатах. — Я ничего не забываю. А только не приедет хозяин. Я о том пытался сказывать, да вы не слушали.

— Это почему же не приедет? — вкрадчиво начал я.

— Стреляного воробья на мякине не проведешь. Коли и впрямь он из первачей, с него обязательно станется послать верного человечка в палаты Юшки-каана да вызнать всё до малости — Фуцик там в чужом обличье али кто другой?

— Может, так, а может, нет, — покачал головой я. — Чтобы кого-то к Юшке-каану посылать, ему вас в измене следует заподозрить, а оно вроде бы не с чего.

— Звучит-то гладко. — Соловей-разбойник запустил пятерню в темные космы. — Да только за те годы, что я под хозяином стою, он завсегда что сказал, то сделал. Коли сюда не явился, то, стало быть, и не думал идти.

— Да мало ли, — вмешался в наш разговор Вадюня. — Так прикинуть — и короли у вас чисто не каждый день в тумане тают.

— Не придет он, — вновь покачал тяжелой головой низложенный вожак голодной стаи.

— Не придет он, — вновь покачал тяжелой головой низложенный вожак голодной стаи.

— Ладно. — Я махнул рукой. — Ждем десять минут. Если клиент не появляется, засаду можно снять. Направляемся в Елдин.

— Э-э-э… нет! — Возмущенный заложник политических страстей упер руки в боки, всем своим видом давая понять, что в столицу Субурбании его можно залучить только силком. — Уговор каков был? Я вашу брехню… то есть волю, от слова до слова в зеркало сказываю, на место вас привожу и, коли что, за вас стою. А вы мне за то в иных краях — домик в тихом месте, крепкую сторожу да жабсов на бестужную старость.

— О жабсах речи не было… — начал я.

— Заря зазря заряд взирая…

— Уши затыкайте! — что есть мочи завопила фея. — Переплутень!

Уж кому-кому, а нам с Вадимом дважды повторять надобности не было. Еще не успели отзвучать слова нашей соратницы, как ушные отверстия были заблокированы так надежно, словно ценная информация, влетевшая в одно из них, ни под каким предлогом не должна была вылететь через другое. Выполнить команду феи — лишь минимальная предосторожность при встрече с безобидной в общем-то тварью, которая, по странной прихоти предвечного Творца, обладала не только человеческим лицом и туловищем облезлой дворняги, но и замечательным бархатистым голосом, имеющим к тому же дивное свойство завораживать всякого невольного слушателя.

Никто бы, пожалуй, не решился обвинить Переплутня в злонамеренности. Вещать странным верлибром для него было так же естественно, как дышать. На его беду, всякий, услышавший складные бредни, помимо воли шел за ним, не в силах оторваться, не ведая ни сна, ни отдыха. Покуда не падал с ног от усталости.

Вот и сейчас, точно выводок утят за мамой-уткой, за гордо вышагивающим Переплутнем тянулось человек десять, одетых в буро-зеленые плащи поверх кожаных гамбизонов. [15] На лицах слушателей крупными буквами был написан неземной восторг от услышанного. В отличие от нас они не успели заткнуть уши.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136