— Я всё так и зрил! — голосом полнозвучным, мощным, явно привыкшим издавать приказы, глубокомысленно изрек автор и исполнитель давешнего вопля. — Фея, чужестранцы и молодой леогриф верхом на коне!
— Слышь, дедуган, блин перепекшийся! — выравниваясь в седле, процедил Злой Бодун, вовсе не испытывающий радости по поводу негаданной встречи. — Какого рожна ты голосишь? Че, газы поперли?! Уголька пожуй!
Человек, к которому были обращены эти малопочтительные замечания, с некоторыми оговорками подходил под определение «дедуган», но при зрелом размышлении я бы его, пожалуй, так называть не стал. Это был высокий, статный, как говорится, маститый старец с седыми волосами, разметанными по плечам, и подобающей случаю бородой до пояса. Опирался могучий старик на длинный увесистый посох, должно быть, служащий отнюдь не только для удобства передвижения. Узловатая загогулина с куском какого-то минерала, украшавшая дубину, намекала на этот факт, быть может, и двусмысленно, но вполне прозрачно. Ни дать ни взять — чародей из детских сказок! Да еще, того гляди, не добрый, а совсем даже наоборот.
Я вопросительно посмотрел на Делли. Она, не скрывая своего удивления, на меня. Вероятно, к родственникам и знакомым многоопытной феи старец не принадлежал. Но кто их, седобородых старцев, знает?! К тому же не за тем мы сюда приехали, чтобы затевать бессмысленные свары на дороге.
Прикинув в уме, что будь здесь вражеская засада — нас наверняка бы уже атаковали, я заговорил, стараясь по возможности скрасить впечатление от неучтивости друга.
— Простите, а вы, собственно, кто?
— Нешто не признали?! Здешние жители все обо мне ведают! — Седобородый гордо расправил плечи. — Я ж вдохновенный кудесник! Кличут меня дед Пихто, не путать с пихтой.
— Я ж вдохновенный кудесник! Кличут меня дед Пихто, не путать с пихтой. А по прозванию — Нашбабецос!
— Нашба… кто? Литовец, что ли? — пробормотал Вадюня. — Ну, типа литвин?
— Из тутошних я, — нахмурив брови, отмахнулся кудесник. — А прозвание я у одного заморского кудесника перенял, чтобы, значит, славу его к своей прибавить. Он ведь каждому в четырех строчках всё, что сбудется, точно сказывал. Только я имя его на наш лад перевернул, а тогда и славы никакой не стало, и именем народ в изумление ввожу. Сменю я его. А вот вы-то из каких краев будете? Мчитесь как оглашенные! Насилу поспел за вами вдогон!
— Не вдуплил, старый! Мы-то при своих делах, а ты че за нами тянулся? — не слишком заботясь о доступности речи, проговорил Ратников, внимательно разглядывая пресловутого деда с таким звучным, хотя и малопонятным прозвищем.
— Так вестимо зачем! — Кудесник явно не нуждался в переводчике. — Я ж тут не просто по лесу брожу, грибы-ягоды собираю. Я, между прочим, баюн вещий! Язык мой свободный дружен с голосом… сами понимаете Кого! — Длинным пальцем старец указал на медленно тянущиеся по небу облака. — Видение у меня для вас было! Да, поди ж, за вами угонись! Я покуда оделся, покуда подпоясался — вы уж, почитай, двадцать верст перемахнули.
— Виде-ение? — почтительно и как-то с опаской протянул подурядник левой руки. — В натуре?
— Ну что ж, коли так, — нарушила молчание Делли, — толкуй от печки! С чем пожаловал?
Старец, отчего-то укоризненно глядя на нас, выразительно покачал головой.
— И словца не вымолвлю!
— Это еще почему же? — возмутился я.
— Ой и темен ты, чужестранец! Ну просто спасу нет. Мал, мала, меньше — кого хошь спроси — всяк скажет. Вдохновенный кудесник, коли весть с самого верху несет, из темного леса навстречу выходит. А не вдогон, точно заяц куцехвостый бежит! В общем, хотите знать, что мне в священной глади узрелось да пригрезилось — езжайте вспять на ту сторону леса. — Он ткнул пальцем себе за спину. — А уж оттель, знамо дело, вдругорядь сюда ворочайтесь. Тут-то я вам навстречу и выйду. Только уж вы виду-то не подавайте, что мы ноне здоровкались.
— А может, ну его, в натуре! — Вадюня перевел взгляд с кудесника на меня, затем на Делли. — Мутный какой-то старикан! Я вот так навскидку ничего путного о деде Пихто не припомню!
Я напрягся, пытаясь вытащить из памяти хоть какие-то данные из биографии этой одиозной личности. Но тщетно. Как обычно, при встрече с подобного рода особами основная надежда была на скорость магической реакции союзной нам сотрудницы Волшебной Службы Охраны. Но здесь, на чужой территории, Делли старалась без особой нужды не пользоваться своими выдающимися способностями и потому молчала. Зато отдышавшийся кудесник без умолку вещал, придав лицу драматически-возвышенное выражение.
— Коли головы вам дадены не затем только, чтобы ими орехи колоть, то, стало быть, и поразмыслите. Зря, что ли, Сам тревожился да видения мне посылал, али умысел какой имел?! Вестимо же, не простой, а неизреченно мудрый! Ну, да воля ваша — сами решайте. А мне с вами лясы точить недосуг! Они и в иных местах неточенные.
— Ну что ж! — Я кинул взгляд на спутников. — Может, действительно у гражданина Пихто Нашбабецоса имеется для нас ценная информация? Полагаю, мы не слишком задержимся, если вернемся.
— А может, он нас того, схарчить намылился? — склоняясь ко мне, как-то неуверенно прошептал Вадюня.