— Кто вы? — пожалуй, более простодушно, чем испуганно поинтересовался он.
Вопрос, казалось бы, несложный, но непросто и ответить. Впрочем, как учили нас в школьные годы волшебные, правда — великая сила.
— Моя фамилия — Клинский. Я — укладник крепкой стражи одного из урядов Субурбании. Какого — не важно.
Взгляд стременного наполнился невольным почтением. В стране, где высокое и гордое имя мздоимца неслось, как знамя родины, где слово бессребреник означало неуча, рохлю и неудачника, чинопочитание впитывалось с молоком матери, сказками бабушки и ремнем отца.
— А… он? — Спутник Оринки неуверенно кивнул в сторону опустевшего дверного проема, откуда слышалась довольно внятная брань Злого Бодуна Ратникова, пытавшегося разодрать на жгуты штаны, еще недавно прикрывавшие стражнику зад.
— Он? — для проформы участливо осведомился я. — Нешто не признал?
— Не-а, — сознался гридень.
— Э-эх! — махнул рукой я. — Деревня Кацапетовка, Ухрюпинский уезд! Это же И.О. государя!
— Кто? — настороженно переспросил юный помощник конюшего.
— Короля Барсиада знаешь? — В моем покровительственном тоне звучало плохо скрываемое сожаление об ущербности познаний собеседника.
— Ручкаться не пришлось, а видеть доводилось, — кивнул тот.
— Так вот, ежели что вдруг, например, как сейчас, так он вместо него завсегда.
Форма глаз стременного резко поменялась с круглой на квадратную.
— А как сейчас?
— Хреново, брат! — с чувством проговорил я. — Сам разве не чувствуешь? Но мы этим вплотную занимаемся.
— Батька! Батька! — послышался с лестницы дребезжащий голос Фуцика. В этот миг от него веяло таким ужасом и паникой, словно незадачливый чудодей только-только выскользнул из лап Годзиллы, и тот неотрывно преследовал его по пятам.
— Мост горит!!! Ба… — Крик души прервался, однако глухого стука нокаутирующего удара слышно не было.
— Погоди-ка! — Я поднял вверх указательный палец, делая знак раненому гридню не говорить ни слова.
В приемной было тихо, очень тихо. Что ж там такое? Я обвел глазами кабинет, заваленный всевозможным еще не конфискованным имуществом, в поисках того, что могло бы послужить каким-никаким оружием.
Наверняка в этом помещении хранился личный атаманский арсенал, однако времени шарить по окрестным закромам совсем не было.
За стенкой что-то тихо хрустнуло. То ли какая щепка попала под каблук, то ли пришли в движение слои годами не метенной пыли. А может… Маг, хоть и недоучка, всё равно остается существом опасным. Наверняка для защиты собственной шкуры у него в заначке имеется один-два пренеприятнейших фокуса.
— Уродство! — лихорадочно выдергивая из штанов старый армейский ремень и наматывая его на кулак, пробормотал я. — Сейчас этот паскуда испепелит Вадюню, и сказка, мать ее за ногу, на этом окончится.
За стеной вновь не было слышно ни звука. Я осмотрелся, прикидывая, куда шарахнуться от двери, если разбушевавшийся адепт тайных знаний начнет лупить молниями в дверной проем.
— Ориша, подстрахуй! А-а-а! — Я с воплем бросился на помощь другу, но, похоже, не вовремя.
Происходившее за стеной было точно срисовано с голливудского вестерна. Взъерошенный, потерявший где-то шлемак, Фуцик держал правую руку на отлете, медленно перебирая пальцами, словно играя на невидимом рояле. Он осторожно, шаг за шагом, описывал по комнате широкий полукруг, стараясь зайти с фланга стоявшему на одном колене Ратникову. Рука подурядника лежала на голенище сапога, и он очень внимательно следил за каждым движением противника.
— А-а-а! — влетел в комнату я и едва успел рухнуть на пол. Вспышка, грохот и дым заполнили помещение. Я лежал, накрыв голову руками и опасаясь приоткрыть глаза.
— Солнцелик великий! Что вы тут творите? Что еще за дым? — раздался над головой возмущенный голос Делли. — Точно дети малые, ни на минуту оставить нельзя!
— А че я? — донесся до моего слуха обиженный бас Злого Бодуна. — Он типа первый начал! А я ж чисто в натуре ничего.
Я оторвал лицо от грязного пола, негодуя по поводу своей дурацкой позы. Вадюня сидел на пятой точке у самой лестницы. В руке его красовалось нечто, при ближайшем рассмотрении сильно напоминавшее искореженную мурлюкскую волшебную палочку. Его противник оставался стоять на месте, гордо выкинув руку вперед с подобным же раздолбанным орудием между пальцев, но почему-то ярко-красный и неподвижный, как статуя.
— Не, ну, в натуре он первый начал… — оправдываясь, сумрачно повторил И.О. государя.
Делли обвела скептическим взглядом помещение, взмахом длинных пальцев разогнала висящий, точно грязная вата, дым и удивленно воззрилась на Фуцика.
— А это кто?
— Маг, — заверил ее я.
— Вы уверены? — На лице феи появилось озадаченное выражение.
— Во всяком случае, он так себя называл, — попытался как-то оправдаться я.
— А почему он тогда красный?
На этот вопрос ни я, ни Вадим не нашлись что ответить и только молча пожали плечами.
— Ох-хо-хонюшки! Ну да ничего, разберемся на досуге, — обнадежила сотрудница Волшебной Службы Охраны. — Где там ваш Соловей-разбойник?
Я молча показал на амбразуру дверного проема, за которым вовсю кудесничала Оринка. Делли заглянула в кабинет, удовлетворенно кивнула, оценив обстановку, и вновь обратилась к нам.