— Вадим, не смеши людей! — чуть слышно проговорил я, оглядываясь по сторонам. — Какая разница, перережешь ты шнур или сломаешь печать?
— А если никакой, — на ходу поворачивая против меня пойманный аргумент, проговорил Ратников, — так я чисто перережу.
— Ладно, — пожал плечами я, стараясь выглядеть беззаботным. — Если уж тебе так в башку вступило — режь.
— Я мигом! — В руке могутного витязя блеснул кинжал.
Уж и не знаю, как там хранил Нычка опечатанные своей эмблемой помещения, но пеньковые волокна разошлись под острой сталью так же, как делали это всегда.
— Ну что, добро пожаловать! — Я всем телом налег на тяжелую створку, но она подалась без всякого усилия, точно заскучавший в одиночестве ветер спешил распахнуть навстречу гостям освобожденные от надоевших пут ворота.
По сложившейся за годы оперативной работы привычке я настороженно окинул взором замковый двор, ища возможного подвоха. Насколько позволяли видеть факелы и желтоватый фонарь луны, едва высунутый хозяином из-под темного плаща, всё здесь осталось неизменным с того момента, как мы покинули затерянное в чащобе обиталище.
— Милости просим! Ну, вот мы и дома. — Я пустил своего железного скакуна шагом.
— Клин! — послышался за моей спиной встревоженный голос Ратникова. — Это не дом, это полный отстой! Может, в натуре хрен с ним? Хоть до утра подождем!
— Теперь уж точно нельзя. — Я медленно повел, головой из стороны в сторону. — Неужто ты испугался? Ушам своим не верю!
— Да ну, скажешь! — смущенно выдавил могутный витязь, присоединяясь ко мне. — Так, чисто фильмец один вспомнился. Про то, как кавказская пленница в гробу летала.
— И что? — чтобы поддержать разговор, поинтересовался я, невольно улыбаясь столь экстравагантной трактовке гоголевского «Вия».
Про то, как кавказская пленница в гробу летала.
— И что? — чтобы поддержать разговор, поинтересовался я, невольно улыбаясь столь экстравагантной трактовке гоголевского «Вия».
— Да так, — услышал я встревоженный голос Вадима, которому тот пытался придать спокойное звучание. — Я чисто прикидываю, что надо было мелок захватить.
— В казаки-разбойники играть собираешься?
Распахнутые створки ворот со страшным грохотом захлопнулись, словно ветер, убедившись, что больше желающих ночевать под каменным сводом нет, поспешил закрыть двери.
— А?! — Вадюня резко повернулся в седле, вскидывая «мосберг».
— Сквозняк, — поспешил объяснить я, лихорадочно соображая, что для такого хлопка дубовыми воротами сквозняк должен, вероятно, достигать штормовой силы.
— Ага, точно, сквозняк, — поспешно согласился Ратников, настороженно озираясь вокруг. — Слышь, мне один пацан рассказывал, из другого города, мы с ним вместе на море парились. У них дома тоже такой конкретный замок, там еще крестоносцы, наверно, жили, так они там зашхерили где-то вагон бабла, а потом туда гопа навалилась. Ну эти, понятно, конкретно рубились. И короче, все сплошняком ласты склеили. У них там под конец чисто хавчика не было. Ну и вот. А потом корефаны этого пацана узнали, что в замке в натуре голды навалом, и решили всё потырить. Ночью пошли, чтоб никто типа не видел. Только начали копать, ту-ут на них жмуры с мечами ка-ак поперли, все голодные, зенки конкретно, что те фонари! Короче, утром братва не вернулась.
— Душевно, — усмехнулся я. — А кто ж тогда сообщил про жмуров с мечами?
— А этот пацан вечером из холодильника всякой жратвы нагреб и в замок приволокся. Ну и типа ля-ля тополя, подмога подоспела, мы победили! Ну духи, они вроде как поверили, все скопом ломанулись, бухло высосали, закусь смели и вроде как отрубились. А он буркалами своими вокруг позырил, а корефаны его уже по всему двору лежат пошматованные!
— Вадюня, тебя развели, — усмехнулся я. — Твой приятель попросту слямзил кусок сюжета из книги «Ищущий битву», ну и немного приврал от себя.
— Да не. Ну, в натуре…
— О-о-ох! — очень явственно разнеслось над вытоптанным плацем.
— Эт-то ве-ет-тер. Должно быть, в бойницах, — неуверенно произнес я, пытаясь найти разумное объяснение происходящему. — Вчера так же было.
— Хорошо бы, — бледнея на глазах, пробормотал Вадюня. — Клин, ты не помнишь, какой рукой крестятся?
— Вадик! — шикнул я, на всякий случай нащупывая рукой шипастую резиновую булаву. — Этот фокус вряд ли действует, здесь боги другого формата. Да и вообще, откуда ты знаешь, может, это Делли развлекается? Представь, какими мы дураками будем выглядеть, если сейчас попремся обратно! Все там, — я кивнул в сторону ворот, — может, только этого и ждут.
— Охо-хо-о-о! — донеслось от сеновала, где не так давно раздосадованные неудачными поисками золота добродушные возницы кольями забили валявшихся в беспамятстве разбойников. — О-о-о-у…
Что и говорить, если это и впрямь был ветер, то сегодня ночью он отличался повышенной разговорчивостью.
— А трупаков-то здесь в натуре до хренища прикопано! — должно быть, тоже вспоминая о жертвах народного гнева, куда-то в пространство сообщил Ратников.
— Вадик, держи себя в руках! Тебе от этих стонов что, холодно? Или жарко? — скороговоркой выпалил я, стараясь убедить то ли оробевшего соратника, то ли собственные подгибающиеся колени. — Если тебя это донимает, можешь сам постонать.