— Стало быть, вот так? — усмехнулся я.
— А то! — Толмач любовно провел пальцем по усам. — Бог Нычка учил: «Отвори дверь стучащему, ибо если пришед ступит на твой порог с радостью — и ты возрадуешься. А уж коли беда придет в дом — не спасут замки да засовы, так хоть дверь сохранишь»!
— Спорное заявление, — проговорил я, понимая бессмысленность дальнейших хитроумных переговоров.
— Может, и так, вам виднее. Меня ж одно заботило в эти дни, жив ли благодетель мой, нарочитый муж, витязь и левой руки подурядник, Вадим Злой Бодун, сын Ратника, ибо мзду свою я ему нести повинен. А уж о том, кто выше его, пусть он печалуется. Не моего ума это дело.
— Понятно, — кивнул я.
Не моего ума это дело.
— Понятно, — кивнул я. — Да только вот какая незадача. По всему выходит, что над ним-то как раз никого и нет. А следовательно, получается, ему обязанности короля выполнять надлежит вплоть до возвращения самого Барсиада II. Соображаешь, о чем я толкую?
— Так, стало быть… — От волнения голос толмача перешел в шепот. — Он нынче… того?
— Стало быть, — конспиративно понижая голос, согласился я. — Теперь Вадим — И.О. государя, а ты… — Я прервал свою речь. — Ну, в общем, он сам об этом лучше расскажет. Ты уж, будь добр, подготовь стражу, чтоб орлы от волнения и счастья в обморок не попадали.
Шеренга стражников инкассаторской службы преданно таращилась на высокое начальство, взгромоздившееся на крышу денежного возка.
— Мужики, в натуре! — вещал Ратников, приняв позу того самого памятника, который любезно указывал на стоянку такси у вокзала в родном Кроменце. — Родина в опасности! Экономика, по жизни, должна быть экономной! Перестройка — это типа революция! Ну и чисто, чтоб у нас с вами всё было и нам с вами за это ничего не было!
Последний тезис громокипящего титана изящной словесности был встречен с особым воодушевлением.
— Высокомудрый И.О. государя, — решил я пояснить некоторые сложные для неподготовленного восприятия тезисы Злого Бодуна, — хотел сказать, что Субурбания движется по пути коренных преобразований. Наш любимый король Барсиад II, пронзая разумом все большие и малые народные нужды и проникая в самую суть вещей, повелел, чтоб отныне всё было по-иному. Ответственным за это назначен широко известный, вот, скажем, ему, — я ткнул пальцем в толмача, — решительностью и государственными понятиями славный витязь и сановный мздоимец Вадим Злой Бодун Ратников! Прошу любить и жаловать!
На лицах стражи немедленно отразилась неземная любовь, и в глазах, точно на дисплеях калькулятора, начался подсчет жалованья.
— Нам, в смысле, вот ему, — указал я на величавую фигуру напарника, дождавшись, пока утихнет звон кольчуг и бурные аплодисменты, — поручено сформировать новый уряд, который должен разгрести всё, что накопилось.
— В натуре, — кивнул Вадим.
— Уряд Нежданных Дел! — ни с того ни с сего выпалил стоящий рядом толмач.
— Почему нежданных дел? — тихо уточнил я.
— Отец родной! Да когда ж в Субурбании дела были жданными?!
— Будь по-твоему, — согласился я, сраженный неопровержимостью столь конкретного довода. — Главою Уряда назначается вот он. — Я указал на толмача и наклонился к его уху, точно собираясь сообщить по секрету тайный пароль новой организации. — Как тебя, то бишь, звать-то?
— Вавила Несусветович. Батька мой, стало быть, свет нес, — оглушенно пролепетал счастливец, кажется, готовый разрыдаться, точно голливудская дива при вручении «Оскара». — Не подведу! Жизнь положу! Детям заповедаю!
Я благосклонно кивнул, давая понять, что обещание принято.
— А вы, стало быть, для начала в том Уряде будете стольниками. — Насколько я помнил здешнюю систему, стоящий передо мной рядовой и сержантский состав был произведен мною примерно этак в капитаны, а может, даже и майоры. — За верную службу мы и впредь намерены жаловать, за кривду же — карать без всякого сожаления.
— Ура-а! — донеслось из строя. — Даешь! Любо! Любо!
— Да где ж хвостней-то набрать на мзду, на стольника-то? — перебивая восторженные крики, донесся неуверенный голос одного из всадников.
— Не суетись, брателла! — выступил вперед Ратников. — Всё чисто в кредит. В рассрочку, на двадцать лет без процентов!
— Любо! Любо! Любо!!! — взорвался потрясенный неслыханной щедростью строй. — Даешь Уряд Нежданных Дел! Да здравствует И.О. Великий!
Мы ждали возвращения разведки из разбойничьего замка. Золотой запас новой власти, как чемодан без ручки, заметно снижал маневренность нашего отряда, а потому, рассеянно слушая повествование нового урядника, я ломал себе голову, куда припрятать нежданно свалившееся на нас сокровище. Вопрос толмачу был поставлен простой, чтобы не сказать банальный. Задавая его свидетелю, оперативник редко надеется услышать в ответ что-нибудь внятное. «Последнее время, перед совершенным преступлением, не заметили ли вы чего-нибудь необычного? Может, были какие-то угрозы, слежка?..» Уж не знаю, на счастье или несчастье, но мой собеседник был наполнен свежими новостями, как зона Персидского залива нефтью. Проникнутый важностью первого задания, он рассказывал полно и чистосердечно обо всём, что знал, слышал или же только догадывался.