— Как вы, право, нетерпеливы! — покачал головой брат Адриэн.
— Послушайте совет, сир. Научитесь ждать — это вам еще очень пригодится. Ибо умение ждать — одна из величайших доблестей и добродетелей государя. Однако мне почти нечего рассказывать. Я всего лишь упросил нескольких ваших пистольеров не открывать огонь, пока мы будем пересекать двор. Среди монашек, ухаживавших за королевским цветником, нашлась святая женщина, пожертвовавшая одеянием ради спасения королевы Наваррской. Вот, собственно говоря, и все. Мы перебежали двор, и с той поры я больше не видел вашу очаровательную супругу.
— Так и было, мой милый. Ведь я же не могла и предположить, что ты вернешься за мною, — ласково проворковала Марго. — Мой дорогой, ну что ты нахмурился — погода прекрасная, мы можем прелестно поохотиться до того, как направимся к Реймсу.
— Ваша жена права, сир, — подтвердил благочестивый клирик. — Тем более что по дороге нам надо что?то есть, а останавливаться на постоялых дворах, как вы знаете, небезопасно.
— Всего лишь уговорил не стрелять! — хмыкнул я. — Только?то!
— Они были истинными христианами, сын мой, — не медлил отозваться монах. — И добрыми католиками.
— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается, — пришпоривая коня, кинул я.
Что еще мне оставалось делать?! Рассуждать о превратностях судьбы и о тех запутанных дорожках, по которым ведет всех живущих случай, точно поводырь толпу слепцов?
К полудню у нас уже было что жарить, и линялый исландский сокол, горделиво восседавший на кожаной перчатке сокольничего, на законном основании задирал крючковатый клюв под сафьяновым колпачком, украшенным золотым султанчиком.
Найдя живописную полянку, мы спешились. Слуги развели костер, чтобы запечь обмазанную в глине дичь. И никого из них не заинтересовало, когда, посудачив о чем?то, благостный монах?бенедиктинец, церемонно поддерживая под локоток спутницу, повел роскошную блондинку Жозефину к ближайшим кустам; когда королева Наваррская, капризно потребовав Арейлину следовать за ней, так же скрылась из виду, — мало ли какие там могут быть женские дела! Мое исчезновение и вовсе никого не волновало. Молчаливый драбант, хмуро зыркавший исподлобья на лотарингцев, вообще остался сторожить лошадей, пасшихся неподалеку. До той поры, пока утка, запекаемая в угольях, не была готова, отсутствие беглецов не тревожило свиту. Когда же наконец выяснилось, что и они, и оставленные на мое попечение лошади исчезли — что было делать нашим сопровождающим?! Удовольствоваться оставленным им обедом.
Тем временем мы во всю прыть мчались к Реймсу, вернее, к лесу Ансени, где была назначена встреча с де Батцем, где я надеялся найти приведенные им войска. Оставалось лишь гадать, сколько бойцов все еще находилось в Мезьере после отступления из?под Манса и известий о бойне в Париже, сколько из них согласилось следовать за Мано, воодушевляемые весьма туманной перспективой вероятной награды в случае успеха.
«У кого нет сольдо — нет солдат», — гласила циничная, точно удар стилетом, поговорка итальянских кондотьеров. Сольдо благодаря стараниям Лиса у нас еще были, хотя не так много, как после налета «судебных приставов» на Аврез ла Форе. Но в любом случае имевшейся суммы едва ли могло хватить на месячное жалованье сотни всадников. Для задуманного дела их требовалось много больше, чем сотня. В лесу Ансени же вполне могло не оказаться ни одного. Или десять — двадцать, что не слишком облегчало решение предполагаемой задачи.
Вскоре наш отряд пополнился еще одним, как принято выражаться, клинком. Впрочем, как я уже говорил, клинком?то Лис, а это был именно он, владел далеко не виртуозно. Хотя при случае и ему доводилось откладывать в сторону пистоли и обнажать шпагу. Но то, что наша милая компания много приобрела от его появления, Маргарита Наваррская прочувствовала тотчас, увидев выезжающего наперерез из лесных дебрей «гасконца».
— Батюшки?светы! — всплеснул он руками. — Да никак наша королева?матушка! Сир, одобряю, восхищен! Ради такой фемины действительно стоило волочься в эту глушь, крушить замки, громить встречные армии, топить великие армады!
— Рейнар! — попробовал я строго одернуть напарника.
— А? Шо? То разве была не Великая Армада? Ну, не великая, так не великая! Темно ж было, не разглядел.
— Кто это, Генрих? — Недоумение Маргариты Валуа, казалось, не знало пределов.
— Позволь представить тебе, дорогая, — поспешил ответить я, памятуя, какими звонкими титулами норовит украсить себя Лис, стоит лишь оставить его без присмотра. Впрочем, с присмотром ситуация была немногим лучше. — Это мой адъютант — Рейнар Серж Л'Арсо д'Орбиньяк, шевалье. Попросту мы называем его Лис.
— Да?да, сударыня! Я прошу вас, повлияйте на мужа. В душе я уже давно барон, а ежели принимать во внимание мои несомненные заслуги во славу короны, так я вообще уже год как должен быть императором чего?нибудь.
— Это адъютант?! — Ее Величество с трудом нашла слова для того, чтобы выразить свое недоумение. — Он больше похож на шута.
— Мадам! — ни секунды не медля, парировал ее слог Лис. — Если бы я был шутом, вы бы услышали такое, шо и дай бог мне когда сказать. Я всего лишь адъютант, Ваше Величество, но ведь не зря же говорят: «Каков поп — таков и приход». Простите, отче, к вам этот приход не относится.