— Капитан! Я видел! Вон оттуда стреляли, с дерева. — Остроглазый Лис, быстро оправившийся от первого шока, ткнул пальцем в сторону вяза.
Некто в темном одеянии, схватившись за одну из нижних веток, спрыгнул наземь, упал на четвереньки, быстро вскочил и опрометью бросился к церковной ограде, возле которой были привязаны десятки лошадей свиты.
— Рейнар, за ним! — заорал я, выхватывая шпагу. Услышав за собой погоню, незнакомец резко повернулся и, выхватив из?за пояса пистоль, выстрелил на звук. К сожалению, весьма прицельно. Я сам не понял, как оказался на земле. Пуля, пробив пластину оплечья, ударила в край кирасы, слава богу, лишь вмяв ее. Однако мне показалось, будто кто?то пытается вдавить в грудную клетку бильярдный шар. Второй выстрел грянул у меня над головой. Не на шутку разозленный Лис поспешил отплатить неведомому стрелку той же монетой. Вскрик боли, донесшийся из темноты, недвусмысленно подтвердил, что рука моего друга по?прежнему не знает промаха.
— Капитан, ты жив? — склонился надо мной д'Орбиньяк.
— Все в порядке, — досадливо поморщился я. — Кажется, только ребро поломано.
— Слава богу! Ну тогда подгребай, а я пока захомутаю этого охотника за скальпами. — Лис исчез, и от изгороди послышался его злобный окрик: — А ну, куда ручонки шаловливые потянул, ублюдок?!! Я т?те вытащу пистолет! Я тебе его знаешь куда затолкаю?!! У тебя все твое дерьмо ртом полезет! Руки за голову, падла! Дернешься, и ты — покойник!
Я поднялся с земли, корчась от боли и поминая недобрым словом мастеров?оружейников, за последние годы добившихся немалых успехов в развитии огнестрельного оружия.
Еще лет пятьдесят назад такая пуля скорее всего отскочила бы от моей миланской брони, а сейчас два дюйма левее — и, пожалуй, неизвестный стрелок мог бы поставить абсолютный мировой рекорд по синхронному отстрелу королей.
— Отвечать на вопросы быстро и четко! — доносился из, темноты гневный крик Лиса. — Попробуешь юлить — пожалеешь, что родился!
Сдавленный стон свидетельствовал о том, что мой друг не преминул проиллюстрировать свое обещание увесистым пинком.
— Имя?
— Клемен Жако, — как и требовал Рейнар, четко и запинок сознался пленник.
— Кто тебя послал? Ну, быстрее!
— Герцог Гиз.
Я приблизился к месту допроса. Лис стоял, широко расставив ноги, прицельно направив ствол своего пистоля в лоб цареубийцы. Тот, невысокий, но хорошо сложенный, в черном одеянии, сидел, облокотясь спиной на каменный забор зажимая рукой пробитое бедро, в тщетной попытке остановить текущую из раны кровь.
— Как ты должен с ним встретиться? — В этот миг раненый увидел меня, и на его лице блеснул отсвет надежды.
— Ваше Величество! — едва расцепляя губы от боли, про стонал он. — Прошу у вас защиты. Сохраните мне жизнь, и поведаю вам тайну!
— Навряд ли твоя тайна стоит того, чтобы ты прожил хот бы одну лишнюю минуту, — недобро усмехнулся я. — Но если ты ее расскажешь, доживешь до суда.
— Хорошо, — промолвил наш пленник, прислушиваясь галдежу придворной знати.
Паника, вызванная появлением призраков и смертью ко роля, должна была вот?вот улечься, а вслед за этим у придворной знати наверняка могло возникнуть желание хоть с кем?нибудь расквитаться за только что пережитый ужас. Клеме Жако был идеальной фигурой для их расправы.
— Только пусть этот мсье отойдет.
Я сделал знак Рейнару.
— Но если ты, несчастный, вздумаешь дернуться, — предупредил я, — шевалье д'Орбиньяк прикончит тебя не задумываясь! За годы нашего знакомства он еще ни разу не промахивался!
Лис отошел с явной неохотой, и убийца, убедившись в том, что мы остались одни, зашептал горячо:
— Я гугенот, сир. Я человек принца Кондэ. Спасите меня, сир!
— Жанен д'Авеню[57] решил сбросить рога?! — криво усмехнулся я.
— Если вы не спасете меня, сир, я скажу, что выполнял ваш приказ, — с плохо скрываемой угрозой в голосе посулил стрелок.
— Занятная мысль, — жестко оскалился я. — А чтобы не получать остаток гонорара, ты решил пристрелить меня самого. — Я ткнул пальцем в пулевое отверстие на стальной пластине оплечья. Раненый откинулся и застонал от досады. — А теперь слушай меня, негодяй. Мне нет никакого дела до твоей веры, будь ты лютеранин, иудей или же приверженец Магомета. Если мадам Екатерина позволит, я вздерну тебя лично. А доведется, под твоей виселицей своей же рукой обезглавлю принца Кондэ! Д'Орбиньяк! — Я повернулся к Лису. — Вяжи его. Да гляди, чтобы он не истек кровью до приговора.
Вопреки угрозам, я не принимал участия в казни Клемена Жако. Я попросту не мог принимать в ней участие. В эти часы быстроногие кони уносили Наваррский полк все дальше и дальше от Труа. В замок Юссе, куда должен был прибыть истинный Генрих де Бурбон. Я уже много месяцев ждал этой встречи и все же внутренне опасался ее, так до конца и не решив, что же буду говорить своему двойнику. Ведь как ни крути, полгода, прожитые мной в шкуре Беарнца, вовсе не папка с надписью «Дело», которую можно передать «наследнику». Оставались люди, которые были дороги мне и ничего не значили для короля Наваррского, — Маргарита, Конфьянс, Жози, брат Адриэн, да и шевалье де Батц… все это время верно служивший своему сюзерену бесстрашный Мано.
Ведь как ни крути, полгода, прожитые мной в шкуре Беарнца, вовсе не папка с надписью «Дело», которую можно передать «наследнику». Оставались люди, которые были дороги мне и ничего не значили для короля Наваррского, — Маргарита, Конфьянс, Жози, брат Адриэн, да и шевалье де Батц… все это время верно служивший своему сюзерену бесстрашный Мано. Каково всем им будет узнать, что с самого момента Варфоломеевской ночи они были жертвами обмана невесть откуда взявшегося авантюриста?самозванца?