— Что еще? — досадливо отмахиваясь надушенным кружевным платком, спросил Генрих III.
— Мой король, я хочу просить вас за своего лейтенанта…
— О да, помню, это отчаянный рубака, — немного светлея лицом, кивнул Валуа, и массивные жемчужные серьги в его ушах тихо звякнули золотыми шариками подвесок. — Что вы просите для этого молодца?
Я мог понять радость, внезапно нахлынувшую на дорогого кузена. Одно дело — награда для короля Наварры, который может запросить себе, скажем, возвращение земель, некогда откушенных Францией у его королевства, и совсем другое — ничтожный гасконский шевалье, для которого и сотня ливров уже огромное богатство.
— Мой лейтенант просил руки мадемуазель Конфьянс де Пейрак, и, насколько я могу судить, он также не чужд ее сердцу. Но ее сиятельство — сирота и, стало быть, не может выйти замуж без вашего позволения. Мессир, я прошу вас благословить их брак. И, поверьте, это будет лучшей наградой и для Мано, и для меня, и для всех нас.
— Ах, Анри, Анри! Я не узнаю вас! Рядом с вами такая красотка, а вы просите у меня ее руки для какого?то безродного дворянчика. Или вы? — На губах вчерашнего герцога анжуйского заиграла змеиная улыбка, и он поднял вверх расставленные пальцы, изображая рога.
— Что вы такое говорите, Ваше Величество? — оскорбился я. — К тому же шевалье де Батц — вернейший и отважнейший из моих дворян…
— Как знаешь, Анри, — лениво перебил меня король Франции. — Я бы не преминул, И все же графиня де Пейрак — наследница знатнейших родов Прованса и Дофине. К тому же она — падчерица Колиньи, и адмирал также завещал ей немалую часть своего состояния.
К тому же она — падчерица Колиньи, и адмирал также завещал ей немалую часть своего состояния. Она — одна из лучших партий во Франции. Я слышал, моя мать желает выдать ее за мсье Дамвиля, брата маршала Монморанси, наместника Лангедока. Он как раз недавно овдовел. А ты просишь выдать ее за какого?то безродного шевалье.
— Он рисковал жизнью ради вашего спасения, мессир, — поспешил напомнить я.
— Мои драбанты сегодня также рисковали жизнью и были готовы потерять свои головы ради спасения моей. Предлагаешь по этому поводу всех их женить на госпоже де Пейрак? — Генрих улыбнулся, явно довольный собственной шуткой.
— Ваше Величество, я не прошу никакой иной награды, — резко отчеканил я.
— А зря, мой славный Бурбон. Ступайте, я обещаю подумать о вашей просьбе.
* * *
Я вышел, сдерживая себя, чтобы не хлопнуть дверью. Солдаты анжуйского полка, стоявшие на страже личных покоев государя, отсалютовали мне алебардами, не забывая при этом смерить вчерашнего преступника и «цареубийцу» настороженными взглядами. Эти взгляды я чувствовал даже спиной, размашисто шагая по коридору в правое крыло дворца, где были любезно отведены апартаменты королю и королеве Наваррским и их свите.
Прибывшие со мной дворяне?гугеноты были расквартированы в домах поблизости, являя собой шокирующую в этом католическом центре реальность, доставлявшую, вероятно, изрядную головную боль архиепископу Реймскому и вдовствующей королеве?матери. Без лишних слов было ясно, что вооруженные до зубов иноверцы прибыли сюда вместе со мной и без моего приказа не двинутся с места, даже если им придется отстаивать свое право участвовать в церемонии клинками и пулями. Мое же право участвовать в коронации было и вовсе неоспоримо. Звание первого пэра Франции у короля Наваррского могла отобрать только смерть. А стало быть, Черной Вдове, едва?едва пришедшей в себя после дорожных ужасов, наверняка сейчас приходилось биться над тем, как половчее разместить сотни отъявленных лютеран в католической процессии.
Мне же было не до того. Не обращая внимания на недобрые взгляды за спиной, я шел по коридору, отмечая в уме, что за всю нашу беседу с будущим королем он не обмолвился ни словом об убийстве своего брата, все еще приписываемого мне. Его Величество вспомнил о золоте, похищенном пистольерами из спальни господин де Бушажа. И даже не упомянул об убийстве короля Франции, так, точно это был один из безвестных легионеров д'Аржи, отправленных на тот свет Мано во время штурма замка Сен?Поль.
Вне всякого сомнения, Генрих Валуа не любил и боялся своего брата. Вне всякого сомнения, он не желал отправляться номинальным правителем в Речь Посполитую, чтобы вдали от любимой и блеска французского двора бессмысленно тратить годы жизни на бесконечные ссоры с гоноровыми вельможными панами. Но все же? Значило ли это, что будущему королю Генриху III доподлинно известно имя настоящего убийцы августейшего брата и моя невиновность полностью доказана, или же дражайший кузен попросту «забыл» о такой мелочи, оставляя своей матушке разбираться со строптивым родственником. Во всяком случае, до выяснения этого обстоятельства питаться лучше всего из ротного котла. И кольчугу из?под батистовой рубахи тоже лучше было не снимать.
По возвращении в предоставленные покои меня ждал сюрприз. Я бы даже сказал, большой сюрприз. Шести футов шести дюймов ростом. Сюрприз был облачен в черный, подложенный золотой парчой кунтуш, рукава которого свисали ниже бедер, подпоясан алым кушаком с хищного вида карабелью, алые шаровары и кожаные сапоги со шпорами, которыми при энергичном посыле можно было пробить насквозь средней упитанности мула. Сюрприз резался в карты с Лисом, злодейски ухмыляясь и подкручивая длинный черный ус.