Дверь ложи отворилась, и в дверном проеме показалась крепко сбитая фигура моего «брата» Генриха.
— Поглядите?ка, Ваше Величество! — приветствовал его Рейнар. — Братва?то пощедрее вас будет. Там на блюде барахла, пожалуй, на два Артаньяна наберется.
— Вот и хорошо, — охотно соглашаясь, кивнул Генрих, — значит, в первое время они не будут нуждаться. А затем Мано, надеюсь, одумается. Шарль, поговорите с ним. Может, он вас послушает?! — Закончив фразу, он повернулся к Рейнару и предложил ему весьма требовательно: — Сходите и вы поздравьте своего боевого друга. Да, кстати, братве, как вы изволили выразиться, нет необходимости содержать за свои деньги армию. Ступайте и поразмыслите над этим.
Лис вышел, не забыв высказать мне на канале связи все, что он думает о буржуйских замашках этого Божьего шлымазальника. Хотя, строго говоря, в чем?то Генрих был прав,
— Анри, — начал я, когда мы остались одни, — я хочу напомнить тебе, что графиня де Пейрак снарядила на свои деньги два эскадрона.
— Что ты говоришь! Да она просто ангел, Шарль! Но, кажется, не слишком влюблена в своего мужа. А?! Как ты считаешь?!
— Я не берусь судить. Да и не желаю…
— Ну еще бы, — ухмыльнулся Бурбон, — ты же, кажется, отдаешь предпочтение моей жене.
Я почувствовал, что начинаю краснеть.
— Все это время Марго полагала, что любит вас, сир.
— Ну полноте, полноте, братец! Я тебя не ревную. К чему оправдания? Маргарита Валуа с детства любит всех тех, кто достаточно настойчиво обращает на нее внимание. Уж я?то ее знаю. — Он замолчал, должно быть, вспоминая, как в детстве, приезжая к королевскому двору, прятался в садовых лабиринтах с очаровательной черноглазой девочкой Марго.
— Это не так, Анри. Мадам Маргарита действительно способна полюбить того, кто любит ее, но лишь потому, что страсть, живущая в ее сердце, должна изливаться на объект, достойный ее столь пылкого чувства.
— Шарль, ты говоришь как один из поэтов Плеяды, всех этих Ронсанов, Вокленов, дю Белле и прочих трескунов из свиты моей дражайшей тещи. Но они это делают складнее, а потому лучше не берись с ними состязаться. Скажи?ка, правда ли она так хороша в постели, как о том говорят?
— Сир! — с укором начал я.
Но они это делают складнее, а потому лучше не берись с ними состязаться. Скажи?ка, правда ли она так хороша в постели, как о том говорят?
— Сир! — с укором начал я.
— Сакр Дье! Порой мне кажется, что тебе, мой дорогой братец, стоило бы стать епископом, а не воякой. Однако наши епископы, то есть, я хотел сказать, наши католические епископы, тоже не прочь побаловаться с девицами. — Наваррец погладил усы, пряча в кулак язвительную ухмылку. — Так все же?! Ты не ответил, я жду!
— Мой государь! Что вам мешает узнать об интересующем вас вопросе у самой королевы?!
— Черта с два! Нынче проще взять Париж, чем ее ложе.
Впрочем, сейчас меня больше интересует мадам д'Артаньян. Кстати, милейшая Диана де Граммон, невзирая на все стенания своего мужа, снарядила для меня шесть полков и при этом не перестала быть моей любовницей. Ну а если военные затраты столь обременили вашу протеже, я не вижу, отчего бы этой юной прелестнице не выхлопотать у меня право на владения Пейраков. А то ведь, если не ошибаюсь, у покойного коннетабля Тулузы был еще брат?!
— Позвольте мне уйти, сир! — гневно бросил я, досадуя, что не имею права как следует проучить его бесцеремонное величество, и невольно радуясь, что рядом со мною нет Мано.
— Нет, останьтесь! — жестко отрезал Генрих. — Что это вы все разбегаетесь, точно мыши при пожаре?! Куда же вы собрались идти, Шарль? Вы что же, забыли, что всякое ваше движение может быть воспринято, как мое?
— Я узник?
— Можете считать, что так. Тайна нашего родства и так известна слишком многим. Вы должны исчезнуть, братец!
— Но Анри, я бы мог быть тебе весьма полезен! — порывисто начал я, имитируя испуг и вызывая по закрытой связи пана Михала. Как ни крути, в сложившейся ситуации отнюдь не мне следовало опасаться за свою жизнь. — Вот, скажем, армия герцога Пармского…
— Я знаю о ней. Она недалеко от Сан?Ремо. Следовательно, пойдет через Ниццу. Пока его войска продерутся через Пиренеи, у нас уже будет достаточно сил, чтобы встретить Фарнезе во всеоружии.
— Герцог идет через княжество Себорга по ущельям. Там есть старая дорога. Испанцы выйдут севернее Гренобля. Так что если вы поведете армию к Ницце, они обрушатся вам в тыл, как дождь из огненной серы. Однако Фарнезе не знает, что мне известен маршрут его движения. Мы можем перехватить его в горных теснинах и уничтожить, не дав войти во Францию. Если пожелаете, я лично поведу в бой свой полк.
— Хороший план, — кивнул Генрих. — Но вы должны исчезнуть, а не погибнуть, потому сделаем иначе. Я дождусь здесь наемников фон Пфальца и двинусь с ним к Греноблю, оставив Черной Вдове самой выбирать, сражаться ли ей с Гизом и парижанами, или же громить зарвавшегося выскочку Кондэ. В любом случае я не окажу ей помощи. Однако Фарнезе угрожает моему будущему королевству и должен быть изгнан из Франции. Сегодня же я отпишу Паучихе, что тороплюсь на юг, чтобы предотвратить коварный удар в спину, подготовленный испанским королем. Оставим же пока мадам Екатерине возможность самой расчищать мне дорогу к трону.