Девять «легионеров» все ближе и ближе подходили к особняку Пти?Мюс, окруженному по периметру крыши изящной каменной балюстрадой, за которой так удобно размещать стрелков. еще трое двигались сзади и чуть с боков, прикрывая «армию» от внезапного столкновения с противником. Шаг. Еще шаг…
— Стой! Кто идет?! Отзовись! Пароль?! — раздалось с высокого крыльца.
— Мантуя! — крикнул в ответ де Батц.
— Милан! — прокричал со своего поста в ответ скрытый виноградным навесом стражник.
Еще десять шагов, и мы поравнялись с крыльцом.
— Стойте! — вновь подал голос стражник. — Вам нельзя сюда подниматься!
Он был прав. Приближаться к постовому имел право лишь начальник караула да сам король. Конечно, Франции, а не Наварры. Однако нам необходимо было войти!
— Успокойся! — переходя на пьемонтский диалект итальянского языка, крикнул я, сам удивляясь произошедшему. Никогда прежде не думал, что говорю по?итальянски. — Д'Аржи приказал усилить караул! Есть сведения, что ожидается нападение наваррцев, — выдал я первую пришедшую мне в голову версию и, сделав Мано знак следовать за мной, а остальным оставаться на местах, начал восхождение.
Стражник выступил из тени, поднимая перед собой руку с фонарем, чтобы лучше разглядеть приближающихся «соратников». Он что?то хотел спросить, но вдруг дернулся, точно от удара бичом, и подался назад, пытаясь закрыться светильней. Поздно! Одним прыжком преодолев несколько ступенек, де Батц уже был в шаге от него, занося для удара руку с кинжалом.
— М?да, — тихо промолвил я, глядя на очередного мертвеца, преграждающего путь моему лейтенанту к покоям его Прекрасной Дамы. — Его можно было оглушить.
— Так вернее, — без тени сомнения в голосе ответил мне боевой товарищ, усаживая тело легионера средь виноградных лоз и придавая ему «спящий» вид. — Вперед!
— И все же, Мано, постарайся сегодня больше никого не убивать.
Лейтенант посмотрел на меня с плохо скрытым недоумением и, пожав плечами, открыл дверь:
— Прошу вас, сир!
Пти?Мюс куда как меньше Лувра, и все же искать комнаты, отведенные одной из девушек «Летучего эскадрона», не зная доподлинно, где они находятся, — задача не из легких. А уж так, как мы, засчитанные минуты, и подавно. Прелестница, конечно, не принц крови, и одиннадцати покоев со службами ей не положено, но две?три, а то и четыре — пожалуйста. Пойди сыщи!
— Надо у кого?нибудь спросить, — высматривая комнаты пороскошней, резонно заметил я. — Иначе придется переворошить весь третий этаж.
— У кого, мой капитан?
— У того, кто может знать.
— У кого, мой капитан?
— У того, кто может знать. Скажем, вот этого. На дверце, указанной мной, красовалась надпись мелом «pour monsenier de Boshage». Такое вот «pour» стоило весьма дорого. Его расторопные пажи малевали по команде главного мажордома, распределявшего покои для вельмож. Это невзрачное словечко обладало воистину магическим свойством. Оно равняло счастливого обладателя его с принцами крови, кардиналами и иностранными князьями. Словом, мсье де Бушаж, обитавший за облагодетельствованной вожделенной надписью дверью, был немалой фигурой при дворе вдовствующей королевы и вполне мог знать ответ на интересовавший нас вопрос.
* * *
— Ай!!! Что вы себе позволяете!! Я де Бушаж, главный гардеробмейстер Ее Величества! — вскричал оскорбленный в своих лучших чувствах вельможа, согласившийся проснуться лишь после того, как Мано наотмашь огрел его плашмя клинком по вырисовывающимся под стеганым шелковым одеялом ягодицам. — Подите прочь! Я позову стражу!
— Говорите тише, — жестко перебил его я. — Не мешайте людям спать. Если вдруг вы меня не узнали, я — Генрих Бурбон, король Наварры. Я ищу девушку. Ее имя Конфьянс де Пейрак. Надеюсь, вы поможете нам ее найти. Если нет, если вдруг вы не знаете, о ком я говорю, или вам неизвестно, где она находится… Мне придется извиниться перед вами за нарушенный сон. Но вот господин де Батц — он не оставляет после себя живых свидетелей. Тогда ваш сон уже ничто не нарушит.
— Что вы, что вы, — пролепетал царедворец. — Я знаю, конечно, знаю.
— Вот и славно. Полагаю, вам не составит труда провести нас в ее покои. Только, мсье, бога ради, накиньте что?нибудь на себя. Иначе вы навсегда отобьете у юной девушки интерес к мужскому полу.
Глава 7
Грехи, совершаемые ради нас, не могут быть тяжкими.
Лешек Кумор
Дрожь господина де Бушажа, суматошно пытающегося попасть руками в парчовый шлафрок, немало удивила моего друга, не привыкшего к такому проявлению человеческих эмоций.
— Чего это он? — недоуменно пробормотал де Батц, глядя на вибрирующего придворного.
— Не привык еще, — пояснил я, — Вот если ты к нему так каждую ночь приходить будешь — тогда другое дело!
— Пожалуйста! Пусть пропуск выпишет.
— Побыстрее, мсье, — заторопил я начальника королевских платьев и генерала подвязок Ее Величества. Если мы не заберем госпожу де Пейрак в ближайшие минуты, то вернемся к вам завтра. А если надо будет — то и послезавтра.
Конечно, мои слова были чистейшей воды гасконским бахвальством. Прямо говоря, даже наш выход из дворца все еще был под большим вопросом. Но откуда было знать об этом главному распорядителю траурных накидок Черной Вдовы. Он?то, поди, представлял, что Сен?Поль постигла судьба Лувра и двор полон невесть откуда взявшихся гасконцев, гугенотов, ландскнехтов и чудом оживших норманн герцога Ролло.