— А если Наваррец не пожелает никуда идти? Мол, лучше смерть в бою, чем позорное бегство! Мертвые сраму не имут, а мертвы бджелы не гудуть! Ну и все такое в том же духе. Я вон тут по случаю сегодня с утра Жанну д'Арк спасал, так она ни в какую идти не соглашалась, — вставил мой напарник, перебивая инструкции резидента.
— Скорее всего откажется, — согласно кивнул Дюнуар. — Как раз поэтому я и рекомендовал из Вальдара сделать Генриха. Ваша задача — спасти Генриха Бурбона, невзирая на его мнение по этому поводу. Вальдар же, слава богу, человек разумный, и его уговаривать спасаться не придется. Все! С Богом! Я вас жду!
Мы начали подъем по едва различимым в темноте ступеням, тщательно ощупывая дорогу перед собой, чтобы не сверзиться вниз и не сломать себе шею.
Уж, во всяком случае, до того как это будет необходимо «по долгу службы».
— Вальдар, — тихо проговорил Лис, следующий чуть позади меня. — Вот ты умный. Объясни мне, будь добр, чем таким этот самый Генрих Наваррский мог полюбиться нашему руководству, что оно начало городить такой огород?
— Генрих, — со вздохом начал я, продолжая восхождение, — Генрих для Франции фигура особенная. Это король во спасение. Он вывел государство из такого штопора в ранний феодализм, что, не будь Бурбона, на месте Франции могло остаться крошечное княжество, вроде его родной Наварры. А кроме того, веротерпимость, развитие мануфактур, сельского хозяйства и многое, многое другое. По сути, при нем Франция, точно феникс, возродилась из огня.
— Красиво излагаешь, — услышал я за спиной вздох Лиса. — Ладно! Заради такого дела…
Он не договорил. Мы уперлись носом в гладкую стену без всякого намека на дверь и лестничную площадку.
— Где?то тут должно быть кольцо, — пробормотал я, ощупывая дюйм за дюймом плиту перед собой. — Вот, нашел!
Я легонько попробовал повернуть торчащую из камня железяку, и она подалась на удивление легко, точь?в?точь ключ в хорошо смазанном замке. Гранитная поверхность перед нами, словно по мановению волшебной палочки, повернулась вокруг своей оси, открывая проем в стене и пропуская нас в обещанный чулан. Он и вправду был захламлен донельзя: груды старой одежды со споротыми брыжжами, галунами, пуговицами и прочими украшениями, назначенные для раздачи парижскому люду в дни великих церковных праздников и именовавшиеся среди полунищих счастливцев «одеянием с королевского плеча», валялись здесь без всякого намека на порядок, висели на составленных в кучу портняжных болванах, громоздились в высоких плетеных корзинах, служа комфортабельным жилищем для множества мышей и наполняя воздух запахом пыли и тлена.
— Ну что, величество! — Мой напарник ухватился за нос, стараясь подавить предательский чих. — Пошли двойника твоего искать. — Он толкнул дверь в коридор для слуг, проложенный в недрах стены, чтобы спешащие по дворцовым делам лакеи и прочая челядь не мельтешили перед глазами благородных дам и кавалеров в анфиладе парадных комнат.
— Лишь бы теперь не столкнуться с ним нос к носу где?нибудь в кордегардии, — проговорил я.
— Ничего. — Лис шагнул в едва освещенный коридор. — Не боись, щас все устроим. Я пойду первым, и если шо, то ты услышишь.
Наши опасения были напрасными. Караульное помещение вовсе не было так заполнено солдатами, как о том говорил пан Михал. Лишь три швейцарца, оставленные, должно быть, на страже у входа в арсенал, оживленно резались в кости, составив алебарды у стены. Они несколько удивленно смерили взглядами тощую фигуру Лиса, появившуюся из?за двери, но появление «короля Наваррского» заставило их вскочить и вытянуться во фрунт.
— Прошу вас, Ваше Величество! — Лис распахнул передо мной очередную дверь, и я прошествовал мимо замершей стражи, едва удостаивая ее милостивым кивком.
— Ну шо, пошли брать автограф у спасителя Отечества? Как там Дюнуар говорил: левое крыло, третья дверь от центральной лестницы. Стучать три раза и кому положено. В письменной форме.
— Не волнуйся, найдем, — обнадежил я своего друга. Это была почти что ложь. Не окажись сейчас нашего подопечного на месте — и искать его в катакомбах Лувра, во всех его многочисленных покоях, залах, галереях, переходах, а уж тем паче служебных помещениях можно было целую вечность. Только по фасаду здание растянулось без малого на четверть лье[4].
Я шел по коридору, машинально разглядывая золоченые узоры на многочисленных дверях, стараясь на ходу составить в голове что?то, хоть отдаленно напоминающее план действий, когда…
— Мой капитан!
Голос этот явно не принадлежал Лису, а следовательно… Мозги мои заработали со скоростью калькулятора, просчитывая возможные варианты.
Величать короля Наваррского капитаном мог лишь один?единственный человек. Единственный, готовый отдать за это право жизнь, — лейтенант эскадрона Гасконских Пистольеров Мано де Батц. Для всех остальных, даже солдат того же Эскадрона, Генрих оставался королем и государем.
— Слушаю тебя, Мано. — Я повернулся к стройному усачу в кирасе и морионе[5] с алым пером.
— Мой капитан! — повторил мужественный красавец, судя по обилию алого и золотого в наряде, никак не могущий быть гугенотом. — Насилу нашел вас! Если дозор не ошибается, гизары вот?вот пойдут на приступ!