— О благословенный! — дождавшись, когда правитель удостоит его взором, начал мурза. — Я бы и помыслить не смел отвлекать ваше драгоценнейшее внимание, но карта гяура запутана, как шайтанов хвост. К тому же Алган, воин моего отряда, посланный соглядатаем в Москву, видел его там в свите нового царя.
— Ах вот оно что. — Тонкие губы Девлет-Гирея чуть приоткрылись, обнажая в оскале темные зубы. — Я люблю измену в лагере врага и гнушаюсь изменниками. Однако ты не изменник, ты смельчак, который решился отдать жизнь за своего государя. Будь по-твоему. — Он поднял руку, подавая знак кому-то из своих приближенных. — Ты ее отдашь. Но я уважаю храбрецов, а потому можешь выбрать, какой смертью ты желаешь умереть.
— От старости, ваше величество, — без запинки выпалил я. — Но если вам угодно будет выслушать слова, которые я принес к трону мудрейшего из Гиреев, возможно, необходимость в казни отпадет.
Взгляд хана впервые выразил интерес к моей особе.
— Что ж, говори.
— Во-первых, я вынужден отклонить титул, которым вы удостоили меня столь незаслуженно. Я не изменник и никогда таковым не был. Я чужак в Московской Руси, как и мой боевой товарищ Генрих Штаден, и многие из тех, кто нам помогает. Сейчас бегство, а возможно, и смерть царя Ивана освободила их от клятвы верности, которую я, кстати сказать, не давал никогда.
Я сделал паузу, проверяя реакцию на свои слова, однако Девлет-Гирей молчал, ожидая, вероятно, дальнейших объяснений.
— Да, — продолжил я, — человек Джанибека действительно мог видеть меня среди тех, кто окружал нового царя московитов во время его коронации.
— Да, — продолжил я, — человек Джанибека действительно мог видеть меня среди тех, кто окружал нового царя московитов во время его коронации. Мне пришлось потратить немало сил, чтобы добиться этого. Когда в Москве стало известно о новгородском бунте, мы с Генрихом договорились, что я отправлюсь в лагерь повстанцев, он же останется при царе Иване. Победа досталась Рюрику, и я помог Штадену скрыться. Распорядись военная фортуна иначе, то же самое он сделал бы для меня. Но главное — не это, а то, что все наши люди остались на местах, и если вы гарантируете им безопасность, готовы помочь отобрать власть у наглого выскочки.
Девлет-Гирей сощурился:
— Что же ты покинул двор того, кто удостоил тебя своих милостей?
— Милость — это всего лишь милость. Сегодня она есть, а завтра ее нет. А золото — всегда золото. Я имперский дворянин, и мне нет дела до того, кто здесь будет править.
— Значит, ты из наемников, — подытожил услышанное хан. — Что ж, это меняет дело. Я заплачу тебе, а ты пойдешь с нами в Москву. Но смотри, если я хоть раз усомнюсь в том, что поступаю сейчас верно, то расплавленное золото польется тебе в глотку.
— Полагаю, этого не произойдет, ваше величество, — поклонился я.
— Так что там говорил Джанибек о твоей карте? — резко меняя тему, продолжил владыка Крыма и щелкнул пальцами.
Согнувшийся пополам мурза протянул своему повелителю взятый у меня свиток. Девлет-Гирей развернул его и уставился на шедевр абстрактной картографии, пытаясь сообразить, какую часть света символизирует эта тщательно прорисованная абракадабра.
— О Аллах всемогущий! Что это ты мне подсунул, неверный пес?!
— Это карта, ваше величество. И если бы Рюрик знал, что она сейчас в ваших руках, то много дал бы, лишь бы получить ее назад.
— Безумец! Когда б я приказал своим женам в Бахчисарае нарисовать путь в Московию, они и то сделали бы это вернее.
— Не мне судить об их талантах. Но от сих трудов вряд ли было бы много пользы, в то время как тот небольшой кусок пергамента, что вы держите в руках, может привести вас к стенам Москвы столь же просто, как если бы она уже была вашей. Если, конечно, знать секрет.
— Так чего ты ждешь?
— Денег, которые нам обещаны.
— Да будет так. — Девлет-Гирей повернул голову в сторону Джанибека, и тот нехотя вытащил из-под шелкового халата свиток с черной восковой печатью.
Я развернул его, пробежал взглядом по заверению банка «Лионский кредит» о том, что означенная сумма от пожелавшего остаться неизвестным была принята, сосчитана и определена на хранение. Предъявитель сего документа имел право забрать ее в любой миг, по своему усмотрению, за вычетом одного процента банковских услуг. Сумма впечатляла. Что и говорить, Штаден высоко ценил Россию.
— Я жду, — напомнил Девлет-Гирей.
— Все очень просто, — почтительно начал я, сворачивая банковскую расписку и засовывая ее за голенище сапога. — Видите, в левом верхнем углу нарисован Московский Кремль, вокруг него аккуратный квадрат.
— Все так, — найдя указанную отметку, подтвердил Гирей.
— Теперь следует разделить карту на такие же квадраты и разрезать ее.
— Я и сейчас еще не уверен, что твоя карта стоит заплаченных денег.
А после того, как ее разрежут, клочки и вовсе не будут стоить ничего.
— Осмелюсь сказать, ваше величество, что это не так. После того, как я обозначу, в каком порядке разрезанные квадраты следует заново склеить, вы увидите совсем иную карту. Дорога на Москву в ней будет обозначена в точности. Когда же клей окончательно засохнет, на пергамент следует положить, скажем, хорошо нагретые каменья. Тогда на ней проступят все засечные линии с тайными проходами в них, броды на реках, крепости с численностью гарнизонов и многие другие полезные сведения.