Беда в том, что и мой речевой аппарат тоже не был приспособлен для таких перегрузок. Возможно, смог бы Лис, но он все еще был занят.
— Быть может, его устроит язык великого княжества Литовского? — кланяясь, спросил я, переходя на тот диалект русского языка, который все еще был в ходу от Минска до Киева и Вильнюса.
Герцогиня, достойная представительница литовской династии Ягеллонов, с улыбкой кивнула. Секретарь-надсмотрщик еле заметно напрягся, пытаясь вникнуть в малознакомые слова. Тем временем я подтолкнул локтем купца, давая ему знак начать торг.
— Можете нести любую околесицу, — разрешил по-голландски я. — Главное — показывать товар и кивать.
Антверпенец хлопнул в ладоши, подзывая слуг, несших заветный сундук.
— Мой господин, — начал я, делая неопределенный знак рукой, — имя которого созвучно ветви вишни, поручил мне засвидетельствовать, что сила его чувств не одолима ни временем, ни расстоянием.
— Это браслет, — доставая из сундука вышеупомянутое ювелирное изделие, объявил торговец. — Он золотой и с каменьями.
Должно быть, еще никогда в жизни ему не приходилось участвовать в подобных торгах. Я принял украшение из рук «хозяина» и протянул герцогине.
Я принял украшение из рук «хозяина» и протянул герцогине.
— Это всего лишь золото и камни, ничего более. Просто красивая вещица.
— Это цепь. — Голландец вытащил из сундука длинную тяжелую золотую цепь изящного плетения, недавно введенную в моду герцогиней Киевской. — Многие знатные дамы считают ее изысканным украшением своего платья.
— Он говорит, — я указал рукой куда-то вдаль, — что даже золотые цепи не смогут удержать его даму.
Катарина понимающе кивнула.
— Для вас эта цепь будет стоить всего пятнадцать талеров, хотя с другой я бы запросил все двадцать. Но из почтения к вашей небесной красоте я готов сделать хорошую скидку… — Купец вошел во вкус и продолжал растекаться соловьем.
— Он говорит, — я указал куда-то в неопределенную даль, где, по моим представлениям, должен был находиться князь Вишневецкий, — что если ваши чувства по-прежнему горячи, то все готово к скорой встрече.
Паж-телохранитель, поначалу тративший силы на поддержание умного лица и попытки вникнуть в неожиданный диалект «польского», видя, что речь идет всего лишь о ювелирных изделиях, несколько расслабился.
— Увы, — печально вздохнула прекрасная дама, возвращая мне драгоценность, — я бы с радостью приняла все это, но мои возможности сильно ограничены.
— Зато безгранично милосердие Господне, — возразил я, передавая цепь владельцу. — И он всегда благоволит тем, кто достоин его милости. Если госпоже в тягость цепи, то, возможно, ее заинтересует вот такая вещица?
Я принял из рук купца перстень, выданный мне гетманом перед нашим отъездом. Всадник Ягеллонов на нем соседствовал в гербовой связке с опрокинутым полумесяцем и торжествующими крестами Вишневецких.
— У этого перстня долгая история. Когда-то он являлся залогом пылких чувств, питаемых некой дамой к достойному кавалеру. Залогом же его чувств является мое появление здесь.
— Я бы очень хотела носить такой перстень, если бы это было возможно…
— Он ваш, — сделал я широкий жест, и купец согласно закивал головой, радуясь, что речь не идет о его имуществе.
— К сожалению, я пока не могу его принять, — скосив взгляд в сторону вновь напрягшегося соглядатая, ответила герцогиня. — Но если судьба будет милостива ко мне…
— О, я уверен в этом так же, как и в своей преданности вашей светлости. Как утверждает мой дядя, знаменитый астролог, желаемое вами произойдет намного раньше, чем это возможно предполагать. Главное — верить, — я хлопнул себя по груди, подсказывая, кто в данном случае служит объектом веры, — и ничему не удивляться.
Дворец был в лесах. Впрочем, шумные ели не устилали подходы к нему иголками, и дубы не стучали по окнам шрапнелинами желудей. Эти леса были строительными. Известный любовью к новым архитектурным формам герцог Юхан стремился придать мрачному убежищу ливонских командоров более изысканный вид. На мой взгляд, получалось не слишком, что в принципе было вполне объяснимо. Для достижения желаемого результата старый замок Юхану следовало до основания срыть и на его месте построить новый. Однако средств на это у герцога хронически не хватало. Денег вообще было отчаянно мало. Причем если в строительных работах заседавшие в ревельском магистрате торгаши еще могли поучаствовать, то все, что выходило за рамки крепостных стен, лежало вне зоны их интересов.
Если бы владетель эстляндских земель нашел способ взимать арендную плату с разномастных пиратов, обретавшихся на сотнях принадлежащих ему островков, он бы, пожалуй, стал одним из богатейших людей Европы. Но ни войск, ни флота для этого у Юхана не было. А безнаказанные морские разбойники ни в грош не ставили шведского выскочку.
Прежде чем отправиться во дворец, мы сняли номера в ближайшей гостинице, чтобы принять вид, подобающий благородным дворянам. Но тут нас ожидало неожиданное, впрочем, скорее уж долгожданное сообщение:
— База Европа-Центр вызывает Джокеров.
— Джокер-1 на связи, — отозвался я.
— Та не переймайтесь, усе тут. Оба-два на месте.