— Кто их знает? — пожал плечами я. — Может, начальство ждут, а может, надеются, что у кого-нибудь нервы не выдержат. Вон, скажем, те же голландские купцы. У них на родине костры пылают — ночью светло. Испугаются — начнут указывать, что все вокруг колдуны, и лишь они одни — случайно забредшие на огонек невинные бараны господни. Ты же знаешь, как это бывает.
— Да уж повидали, — скривился Лис. — Так шо? Как обычно, ближе к утру уходим, не тревожа снов? Как говорится, пусть солдаты немного поспят…
Мы заперлись в комнате, поджидая урочного часа и доедая прихваченные Сергеем остатки нашего шикарного ужина.
— Слушай, а кто такая эта Рагана? — уминая за обе щеки паштет из гусиной печени, спросил мой напарник. — А то у меня, кроме роганского пива, ничего похожего в памяти не всплывает.
— Могу прибавить сюда еще герцогов Роганских, — усмехнулся я. — Однако это все не то. Рагана, если мне не изменяет память…
— Шоб она изменяла такому мужчине? — не удержался от реплики Сергей. — С тем, как ты ее употребляешь…
— Могу не рассказывать, — оскорбился я.
— Да ладно, не дуйся, — примирительно начал Лис. — Просто эти ваши английские примочки — «если я не ошибаюсь», «как я полагаю», «как мне кажется» — лезут из тебя на любом языке. Хорошо еще, аборигены на эту тему не заморачиваются.
Я насупился, размышляя, не обидеться ли мне, но за окном быстро смеркалось. Свеча давала больше копоти, чем света, и сидеть в полумраке молча вовсе не хотелось. Выдержав паузу, я начал, стараясь придавать голосу тревожное звучание:
— Где-то в горах покрытой дубовыми лесами Тюрингии, стоит замок, созданный из дикого камня самим властителем преисподней. Этот замок он подарил своей возлюбленной, которую именуют Рагана…
— Погоди, погоди, — неожиданно перебил меня Лис. — Есть такое умное слово, типа… Эксгибиционист…
Мои глаза округлились.
— Ты это к чему?
— Не-не. Экзорцист, во!
— Изгоняющий дьявола, — автоматически перевел я.
— Во, так вот это о тебе, потому шо ты беса гонишь. Дальше, чем видишь. У нас тут шо, святейшая инквизиция или клуб юных землетопов имени Миклухо-Магеллана? Где Тюрингия — где Ливония? — Лис постучал себя пальцем по лбу.
— Если б ты меня не перебивал, — оскорбился я, — то уже бы знал, что Рагана — уроженка здешних мест. Судя по описанию, ни дать ни взять родная сестра твоей Бабуси-Ягуси. Большая специалистка летать на метле, превращаться в кошку, ворону, крысу, особенно в щуку. И что уж совсем непонятно — в стаю мышей. Хотя под настроение может и человеческий облик перенять.
— Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд! А Тюрингию ты зачем приплел?
— Вот именно что пляшут. И именно что в ряд, — с напором проговорил я. — В подаренном замке Рагана организовала базу подготовки и повышения квалификации молодых ведьм. Вальпургиева ночь у них — что-то вроде прощальной вечеринки. Так сказать, выпускной бал.
— Вот это женщина! Буквально образчик бескорыстного служения обществу, воспитательница юных душ. Жаль, не спросил Бабусю-Ягусю на предмет наличия родственников за границей. А то б свели знакомство. Может, чем бы и помогла…
— Окстись! — прервал я Лисовы сожаления. — Ознакомились уже. Тебе веритника мало?
— Да ну, вспомнил. Бывают в жизни огорченья. Однако ж и там не без пользы время провели вокруг пальца. Опять же, картишки отвернули… — Он достал колоду. — Кстати, не желаешь перекинуться?
Я почувствовал зудящую потребность испытать фортуну.
— Нет, — сквозь зубы процедил я, невероятным усилием воли заставляя себя встать из-за стола. — Пойду лучше посплю. Через пару часов разбуди.
— Как знаешь, как знаешь, — хмыкнул Сергей.
Я почувствовал вторую волну, захлестывающую и неумолимо влекущую к столу, чтобы наказать зарвавшегося напарника.
— Спокойной ночи, — почти выкрикнул я и обессиленно рухнул на кровать.
Я лежал с закрытыми глазами, но сон не приходил. Он маячил где-то на ближних подступах к сознанию, рождая в голове хоровод неясных образов, подобный тому, что водили колдуны в ночь на Лысой горе. Штаден в шапке Мономаха, какая-то красотка, парящая среди облаков; черти в доминиканских сутанах с вполне ясно выпирающими на лбу рогами. Все мелькало, не желая останавливаться. Пожилая дама с метлой вдруг оказывалась благородной леди в сияющей диадеме. На месте Штадена появлялся Рюрик, и все вновь и вновь изменялось, как в сумасшедшем клипе. Когда прямо передо мной оказался домовой с бородою, заплетенной в аккуратные косицы, я даже не подумал удивляться, смирившись с тем, что все два часа, отмеренные на сон, в голове будет продолжаться такая свистопляска.
Домовой сидел прямо на столе и, подпрыгивая от азарта, играл в карты с Лисом.
— Не идет карта, — пискнул он, подталкивая моему другу серебряный кругляш.
— Ничего, приятель, в любви повезет! — заверил его Сергей, тасуя карты.
«Ну вот, кажется, и сон пошел», — подумал я.
— Гульденами возьмешь? — не обращая внимания на замечание Лиса, проговорил малютка.
— Можно и гульденами. — Лис начал сдавать. — Мы не привередливые.
Фортуна вновь отказалась улыбаться крохе, и монеты перекочевали в загребущие руки его противника.
— Еще сдавай! — потребовал домовичок.