Джорджа Баренса мы отыскали в шатре, где проходил военный совет. Чуть в стороне была установлена виселица, на которой покачивалось исклеванное воронами тело. На шее у мертвеца болталось витое золотое украшение, которое Лис назвал гривной. В несчастной жертве мы без особого труда опознали одного из бывших Рюриковых воевод — князя Щенятева.
— За что его? — спросил я у скучавшего поблизости стражника.
Тот, опознав во мне гернелева племянника, мотнул головой в сторону трупа.
— Так ыть, как у ручья нас побили, князь жив остался, ранен только. Отлежался у ведунов, рану подлечил — и вновь к Рюрику подался. Тот его принял, за верность наградил, а за ослушание наказал. Справедлив у нас батюшка, ох справедлив. Спасу нет.
Меж тем в шатре кипели бурные споры.
— …нынче же Ивашка будет у стен Новгорода с полками, — докладывал Никита Порай, заглушая чьи-то реплики о том, что московский царь-де «кишкою тонок» и в бой не рвется. — Я его намедни как вас теперь видел и с ним войско тысяч до двенадцати. Пушки, штурмовые лестницы, тараны. С теми дружинами, что уже под стенами новгородскими стоят, — сила великая будет. Не устоять горожанам.
Сидевший во главе стола Рюрик, заметив у входа в шатер нас с Лисом, остановил говорившего.
— Вы от гетмана?
— Так точно, — вытянулся я. — Его светлость со всей армией на вашей стороне. Они направляются сюда.
— Слава Богу всеблагому! — Рюрик осенил себя крестным знамением и повернулся к лорду Баренсу, сидевшему одесную. — Так вот о чем звезды твои толковали, дядюшка Яков! Составь-ка, мил-друг, князю Дмитрию Ивановичу послание. К Новгороду идем. Пусть ударит по Ивашке-кровопийце с лету, а мы погоним его в хвост и в гриву. В клещи возьмем.
Окончание военного совета было ознаменовано трогательной встречей старых друзей, практически родственников.
— Давай, мой мальчик, рассказывай, — заторопил меня Баренс после традиционных приветствий и хлопаний по плечу.
— Все в порядке, — заверил я. — Вероятно, сейчас гетман Вишневецкий сочетается браком с Катариной Ягеллон, которая все эти годы обитала в безвестности в монастыре Трех Марий близ Риги. И, едва покончив с торжественной церемонией, сыгранной по обоим христианским обрядам, отправляется под знамена выпестованного вами Железного Сокола.
— Ловкачи! — переводя с меня на Лиса полный отеческой нежности взгляд, восхитился придворный звездочет.
В устах лорда Баренса это слово могло считаться наивысшей похвалой.
— С короной хуже, — продолжал я, проходя между многочисленными возами, являвшими собой некое подобие улицы. — Штадену удалось сбежать вместе с ней.
— Это плохо, очень плохо, — покачал головой дядюшка. — Шапку Мономаха следует добыть во что бы то ни стало.
Мы направлялись к воротам крепости, вокруг которой был разбит лагерь Рюрика. В отличие от большинства военачальников Якоб Гернель старался не утруждать себя радостями и тяготами полевой жизни, поэтому квартировал не в шатре, а в предоставленных Рюрику каменных палатах. Еще совсем недавно там обитал посадник, однако теперь он бежал в Москву, и единственные в городе хоромы оказались в полном распоряжении привыкшего к удобствам астролога.
— Лорд Джордж, у меня есть еще одна новость, — смиряясь с мыслью, что отлов Штадена и изъятие у него царского венца будет нашим следующим заданием, произнес я.
— Что еще? — Баренс заинтересованно поглядел на меня.
— Институт согласился прислать комиссию, и в данный момент она уже здесь.
— Вот даже как… Ты их уже видел?
— Нет, — покачал головой я. — Работают в автономном режиме.
— Что ж, будем надеяться, что они пока не станут вмешиваться.
Якоб Гернель достал из сумки на поясе увесистый ключ длиной с ладонь и направился к большому терему, глядевшему на улицу пятью застекленными окнами.
— Знаешь, мой мальчик, в чем состоит настоящая трагедия?
— В чем же? — внутренне напрягся я.
— В этой стране ни за какие деньги не найдешь хорошую прислугу!
Я облегченно расхохотался.
— Мы не рабы, рабы не мы! — с чувством проговорил Лис. — Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей! Да и те на самом деле не их, а империализма…
— Напрасно смеетесь, — обиделся лорд Баренс. — Вот где носит этих лоботрясов? Уже почти ночь. — Он указал рукой на пустой двор. — Девки… как их, дворовые… вероятно, амуры крутят; мужики ходят с алебардами на плацу и мнят себя невесть кем!.. Даже привратника не осталось дверей открыть!
Мы поднялись по лестнице на второй этаж, где располагались хозяйские комнаты.
Дядюшка толкнул ближайшую дверь, и стоило нам войти, как она захлопнулась за нашими спинами. Резкий свет электрических фонарей ударил в глаза.
— Господа! От лица комиссии, занимающейся расследованием дела о Железном Соколе Гардарики, выездное заседание объявляю открытым!
Глава 27
Если в первом акте на стену небрежно повешено ружье, то к третьему кое-кого из актеров можно недосчитаться.
Правило К. Станиславского для театра военных действий
Освещенная электрическим светом комната была неожиданно многолюдна. Кроме нас троих, здесь находился представитель ее величества в институте (а заодно и мой друг детства) Джозеф Рассел, XXIII герцог Бедфордский, и еще несколько сотрудников различных подразделений нашей конторы. Среди них я увидел пару знакомых лиц — ребят из отдела ликвидации, способных заровнять под асфальт средней величины империю. Так что в случае неудачного для нас решения «военно-полевого трибунала» восстание Рюрика могло захлебнуться совершенно неожиданным образом. Хотите знать каким?.. Я бы тоже не отказался, но у ликвидаторов свои методы работы.