— Тебе-то откуда ведомо, что он брат мне? — внезапно успокаиваясь, проговорил новоявленный воевода.
— А вот ведомо!
— Ну да ладно, все едино я выиграл, так что шапку давай.
Лис тяжело вздохнул, бросая тоскливый взгляд на внезапно пересохший источник быстрого обогащения, и направился к запертой на висячий замок кладовой. Спустя минуту он вернулся, держа в руках бесценный символ царской власти.
— Хорошая шапочка. Не красная, правда, но тоже ничего. Хотя в морозы наверняка в ней уши мерзнут. На вот, держи, любуйся.
Никита бережно принял из рук моего напарника эксклюзивный головной убор и, поставив шапку на стол, неспешно стал расстегивать кафтан.
— Мужской стриптиз перед короной. Это шо-то новенькое, — не замедлил откомментировать Лис, но Никите до его слов не было дела.
Он снял с груди небольшой бархатный мешочек, в каких обычно носят локоны возлюбленных или же мощи святых. Ни слова не говоря, развязал ладанку и вытряхнул на руку крупный алый камень, переливающийся скрытым внутри огнем, точь-в-точь как те, что горели сейчас на царском венце. В полном молчании он поднес рубин к куполу шапки…
Произошедшее далее, вероятно, озадачило бы самых рьяных сторонников материалистического объяснения чудес. К счастью, мы с Лисом к таковым не относились. Как мне показалось, шапка Мономаха просто выплюнула один из камней, и тот, скатившись на пол, разбился вдребезги. Затем рубин, лежавший на ладони Никиты, поднялся, точно притянутый магнитом, и буквально врос в освободившееся место.
— Драконья кровь, — выдохнул мой напарник. — Вот от чего мои картишки разбежались!
— Постой, — отходя от первоначального удивления, проговорил я. — Это что же, тот самый камень, который пропал много лет назад?
— Сам, что ли, не видишь? — повернулся ко мне Порай.
— И давно он у тебя?
— А тебе-то до этого что за дело?
— Дело как раз самое прямое. Насколько я помню, камень этот не так давно по всей Руси искали. А ты в ту пору при Штадене состоял, который за транспорт с каменьями отвечал. И надо ж такому случиться, что все эти рубины, гранаты и прочие вдруг красным дымом развеялись…
— Не суй нос, куда не просят! — жестко оборвал Никита. — Никуда они не развеялись. Или ты думаешь, что оружие, кони и доспехи для Рюриковых людей с неба, аки манна, свалились?
— Если честно, я думаю, что драконью кровь похитил Софьин отец или еще кто из ее близких. А вы, чтобы от них подозрение отвести, дядю моего чуть на дыбу не отправили. Он ведь из-за камешка этого от Ивана сбежал.
— Нашел о чем тужить.
— Нашел о чем тужить. Теперь он при Рюрике первый советник, — криво усмехнулся мой собеседник.
Наши пререкания были прерваны самым неожиданным образом.
— Не такая уж она и тяжелая, — крутя в руках шапку Мономаха, объявил Сергей. — Крыжацкий шлемак — и то тяжелее.
С этими словами он водрузил царский венец себе на голову.
— Не сме… — предостерегающе закричал Порай, но было поздно.
Лицо друга мучительно исказилось, как будто голову его сжали раскаленными клещами.
— Ой-й-й! Еханый бабай! — выдохнул он, едва не теряя сознание.
Подскочивший Никита резким движением сорвал «сильнодействующий» головной убор с покрытого испариной чела.
— Куда башку суешь, олух?!
Очевидно, Сергей не слышал этих слов. Он сидел на полу, ощупывая голову руками, точно проверяя, вся ли она в наличии.
— Шо это было?
Я подал ему руку, помогая встать.
— Это я у тебя хотел спросить.
— Улет! Представь, шо тьма-тьмущая людей, зверей, нечисти всякой наперебой горланят тебе на ухо о своих делах и проблемах. Так вот, лучше уж на стреляющей пушке вздремнуть. — Он еще раз ощупал свою ударопрочную голову. — Мозги всмятку!
С осторожностью, точно мину, Лис возвратил заветный венец под замок и, вернувшись, спросил Никиту:
— И шо, цари такое носят?
— Для того, чтобы ТАКОЕ носить, — в тон ему ответил государев брат, — сызмальства готовиться надобно, да и то без толку, если в жилах твоих царской крови нет. И надевают они ее только в особливых случаях, а не для красы на всякий день. Сказывают, Ивашка по малолетству венец сей на головенку напялил, с тех пор умишком и повредился. Ты правильно разгадал, — повернувшись ко мне, продолжил он, — князь Бельский тогда камень этот отсель изъял. Только не корысти для, а дабы царенок несмышленый вовсе рассудок не утратил.
— Да-а, — усаживаясь на табурет, резюмировал Лис. — Как говорят заморские заморыши — не по Хуану сомбреро.
Но стоило ему усесться, как ножки табурета, до того казавшиеся непоколебимо устойчивыми, разъехались, вновь роняя Сергея на пол.
— Блин, — выругался он. — Не стоило Бабая поминать…
Пир громыхал если не на весь мир, то на пол-Москвы — точно.
— Тише! — поднимаясь из-за уставленного яствами стола, крикнул Рюрик.
— Тихо, тихо, — во все горло закричали придворные, распугивая шумом кремлевских ворон.
— По зрелому разумению, — наконец, дождавшись тишины, заговорил Рюрик, — решил я, что негоже хозяину быть без хозяйки, а царю русскому без царицы. А посему — при вас при всех, людях моих ближних, нарекаю супругой моей и царицею княгиню Софью, дщерь Федора Бельского.
Глава 29
Если долго глядеть на облака — можно рассмотреть отпечатки наших пальцев.